Игорь Можейко - Аун Сан

Это и было созданием третьего правительства Бирмы, самого влиятельного в стране, по-настоящему представительного и наиболее патриотичного из трех. В Высший совет Лиги вошли девять человек — их никто не называл тогда министрами, но они были, по сути дела, таковыми. Главой Лиги, ее председателем, стал Аун Сан.

Доктор Ба Mo, возможно, и знал о существовании третьего правительства, но предпочитал молчать. В любом случае и председатель Лиги и ее генеральный секретарь были министрами в его собственном кабинете, а еще трое министров явно подчинялись Лиге, а не Ба Mo.

Конференция, на которой была создана Лига, выработала манифест Лиги. «Мы — народ Бирмы… — говорилось в этом манифесте, — страдаем сейчас под железной пятой японских фашистов». К манифесту прилагалась программа действий. Лига призывала народ на борьбу с захватчиками, к саботажу, организации партизанских отрядов и отделений Лиги на местах.

Законспирировано третье правительство было хорошо. Ни молчаливого Аун Сана, ни Тан Туна, ни Ну японская разведка не подозревала. Вернее, подозревала, как и каждого бирманца, но не имела никаких данных о их подпольной деятельности. Больше того, с самой конференции Аун Сану пришлось немедленно вылететь в Японию. Его и доктора Ба Mo приглашал японский премьер-министр.

Бирманского министра обороны приглашали на банкеты и говорили ему сладкие речи. Положение на фронтах было не настолько хорошо, чтобы можно было рисковать тылами.

Аун Сана наградили орденом Восходящего солнца.

Правда, с этим орденом получился казус, который удалось оправдать только рассеянностью Аун Сана. Так уверял разгневанных японцев Ба Mo.

А случилось вот что. При прощании на токийском аэродроме министр обороны Японии обратил внимание на то, что бирманский министр пришел к самолету без орденов и, самое странное, без только что врученного самим императором ордена Восходящего солнца.

— Где ваш орден? — спросил он, вежливо улыбаясь.

— Какой орден?

— Зачем шутить? Здесь столько репортеров. Завтра весь мир будет знать, что вы не надели ордена.

— Только что где-то здесь был, — сказал Аун Сан и полез в карман своей неловко сидящей генеральской формы.

Не нашел ничего.

— Наверно, в чемодане.

Репортеры слышали весь разговор. Министр обороны Японии холодно распрощался с Аун Саном и Ба Mo, хотя второй был ни при чем и надел все ордена, какие только можно было (конечно, кроме английских).

Орден догнал Аун Сана в Бангкоке. Он оставил его в ящике стола в токийской гостинице.

В газетах Японии поместили только фотографию Ба Mo. С орденом Восходящего солнца на груди.

Но еще до создания третьего правительства губернатор Дорман-Смит да и некоторые из чиновников в министерстве по делам колоний понимали, что работа в Бирме, возвращение в Бирму затруднятся, если не пообещать Бирме ничего конкретного. Это не значит, что подобные мысли сильно влияли на планы, которые разрабатывало правительство в Симле. Но все-таки уже появились люди, которые понимали, что какой бы фиктивной ни была независимость Бирмы, это была все-таки независимость. И если англичане придут освободителями, то весь положительный эффект их прихода сойдет на нет, как только они объявят, что собираются остаться в Бирме на неопределенное время. Нет, Дорман-Смит не был сторонником независимой Бирмы. Он считал себя, и, возможно, искренне считал, другом Бирмы, но Бирма, другом которой он был, была Бирмой адвокатов и послушных, верных бирманцев — английской Бирмой.

Он обратился к Черчиллю с просьбой объявить о будущем статусе Бирмы.

Просьбы его в то время полностью совпадали с просьбами У Со, изложенными перед самой войной, Черчилль выслушал бирманского губернатора и сказал: «Вы человек, который хочет разбазарить империю».

Дорман-Смит искренне обиделся. Он хотел сохранить империю, а для этого необходимо было лавировать. Черчилль не хотел этого понимать. Дорман-Смит пытался объяснить Черчиллю, что его просьба объясняется только военными соображениями. Ведь Маунтбатен планирует в будущем году наступление в Бирме. Однако без решения кабинета о политике в отношении будущего Бирмы трудно вырабатывать оперативные планы. Если политика будет неприемлемой для бирманцев, то надо предусмотреть возможность их сопротивления английским войскам. С другой стороны, если политика правительства его величества удовлетворит бирманцев, можно будет рассчитывать на их сотрудничество.

Черчиллю понравились собственные слова.

— Разбазарить империю! — повторил он, не слушая собеседника. — Никогда!

Беседа была окончена.

Однако поездка Дорман-Смита в Лондон не пропала даром. Соображения его показались вполне разумными целому ряду консерваторов. И в результате долгих дебатов комитет молодых консерваторов — членов парламента выработал «Проект для Бирмы». Вырабатывался он на основе тех данных, которые консерваторы смогли собрать в Англии. То есть на основе мнений заинтересованных в английской Бирме капиталистов и бывших чиновников британской администрации.

Ни с кем из членов Антифашистской Лиги консерваторы, конечно, не беседовали. Поэтому «Проект для Бирмы» никак не отражал существующего положения вещей.

И все-таки у него нашлось множество критиков справа. Почему? Да потому, что в «Проекте» предусматривалось ограничить шестью годами срок губернаторских полномочий. А после этого провести выборы, чтобы дать Бирме какую-нибудь форму самоуправления.

Проект обсуждался в парламенте. В конце дебатов выступил секретарь по делам колоний и сказал, что правительство его величества еще не выработало политики по отношению к Бирме, а потому всякие дебаты преждевременны. Черчилль не хотел разбазаривать империю.

Это было уже в декабре 1944 года.

Дебаты еще шли в палате общин, а в Калькутту приехала большая делегация Антифашистской Лиги для переговоров о будущем восстании, о более широких поставках оружия. Ведь до сих пор, даже зная кое-что о силе и влиянии Лиги, английская армия предпочитала ограничиваться обещаниями и посылать оружие не Лиге и ее партизанским отрядам, а горным племенам, которых считали куда более надежными.

И вот, как только была налажена постоянная связь между Лигой и отрядом «136», а через нее и с армейской разведкой, англичане получили телеграмму от руководства Лиги: «"Проект для Бирмы" нам не нравится».

Телеграмма поставила английских разведчиков в тупик. Они искренне считали, что и Лига должна с удовлетворением принять «Проект» как основу для будущих переговоров. И вдруг такой категорический ответ.

Совет Лиги уже считал себя временным правительством Бирмы и никак не собирался признавать правительство в Симле, даже если оно и вернется.