Дэнис Сугру - Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР

– Последний раз в тюрьме, – настаивал он.

Камера была шириной около двух метров, со стальной двухъярусной кроватью у одного конца, на которой мы спали. На одной стороне была раковина, а на почётном месте перед стальной дверью камеры, без какого-либо почтения к стыдливости, стоял унитаз. Зеркало не было предусмотрено, но Сантос сконструировал сносное зеркало из весьма тщательно отполированных листков фольги от конфетных обёрток. В двери камеры было окошко из армированного стекла, через которое я в течение ночи мог лицезреть охранника. Крошечное окошко над верхним ярусом кровати позволяло мне видеть улицу. В то субботнее утро снаружи было пустынно.

– Во-первых, – сказал он, – мне нужно ознакомить Вас с тюремным этикетом. – Первое правило относилось к отправлению естественных надобностей: – Не испражняться, когда Вы заперты в камере со своим сокамерником, – уведомил он. – Если Ваш сокамерник находится в камере и нужда становится непреодолимой, то тогда во время этого процесса унитаз должен непрерывно смываться водой, чтобы уменьшить запах. Днём, когда дверь не заперта, следует вывешивать на двери куртку, чтобы обозначить пользование унитазом. Не плевать в раковину.

Подъём происходил в 7:30 утра, причём в период с 9:00 до 10:00 утра заключённых запирали в камерах, чтобы персонал мог провести уборку в общей зоне. Запирание камер на ночь совершалось с 9:00 вечера. Камера должна содержаться в чистоте, кровать должна быть заправлена.

После этого короткого ознакомления мы пошли на завтрак – подали сладкий кекс и кофе.

– Хай, я – Педро, – сказал человек, когда я садился за стол. – Вы здесь новенький?

Педро – крупный мужчина, ростом, может быть, в 190 см и весом, по меньшей мере, в 140 кг. Ему на вид от тридцати до сорока лет. У него доброе лицо и мягкий, печальный голос. Он был латиноамериканцем (американцем мексиканского происхождения) и сидел в тюрьме за нелегальную иммиграцию в Соединённые Штаты. Большинство латиноамериканцев в блоке 7-S сидели там по такой же причине.

– Позвольте мне дать Вам несколько советов, – сказал он. – Не рассказывайте о своём деле. Здесь есть осведомители, которые передают информацию администрации, получая за это сокращение своего срока. Будьте осторожны.

Тем не менее, он рассказал мне свою историю.

Мать Педро приехала в Калифорнию за несколько лет до его рождения. Её деревня на юге Мексики возле границы с Гватемалой была отчаянно бедна, и деньги, которые она присылала из своего скудного заработка, полученного от сезонной сельскохозяйственной работы, служили большим подспорьем для её семьи. В Калифорнии она встретила мексиканца и вышла за него замуж. Беременность, когда она ожидала рождения Педро, была у неё первой, и, как многие первые беременности, проходила тяжело, так что для родов она вернулась в свою деревню. Через несколько недель она вернулась в США с Педро. Для Педро это был первый и единственный раз, когда он побывал на родине своей матери. После него появились на свет два брата и сестра Педро, и все они были рождены в Соединённых Штатах.

Спустя тридцать пять лет он вступил в брак, в котором родились двое детей. Он имел небольшой строительный бизнес, выполняя, главным образом, работы по реконструкции зданий. Жил в небольшой общине в Калифорнии, в доме, который сам построил.

Но у Педро была одна дурная привычка. Однажды он был задержан полицией, и в багажнике его автомобиля нашли тридцать фунтов марихуаны. Он был признан виновным в обладании наркотическим средством и приговорён к двум месяцам тюремного заключения, которые он отбыл.

Педро прожил всю свою жизнь в США, ходил там в школу, женился, имел детей и создал бизнес. Его два брата и сестра были американскими гражданами, потому что они родились в Америке.

Однако, поскольку он родился в Мексике у матери мексиканки, он был мексиканским гражданином. Он никогда не думал о принятии гражданства США, как он мне рассказывал, просто потому, что он всё время считал себя гражданином США. Это было для него тривиальное осуществление права или что-то вроде этого, как он думал до тех пор, пока суд не постановил, что он должен быть депортирован обратно в свою страну, Мексику. После освобождения из тюрьмы он был доставлен полицейским автомобилем, совершившим короткую поездку к мексиканской границе, и депортирован.

Педро остановился в пограничном мексиканском городке. Он не видел большого смысла в том, чтобы ехать в деревню своей матери, так как никогда не бывал там со времени рождения и никого там не знал. У него появился огонёк в глазах, когда он рассказывал мне следующую часть своей истории. Через несколько дней после прибытия в городок он прогуливался вечерком по улице, увидел, как несколько мужчин грабят женщину, и бросился ей на помощь. Он рассказал, что начал бить их, и они убежали, и я представил себе этого добродушного гиганта, пересекающего улицу, и бандитов, удирающих, чтобы скрыться с его глаз. Женщина была чрезвычайно благодарна ему за помощь, и они провели вместе вечер и ночь как любовники.

Утром она повезла его обратно в США, размахивая своим паспортом гражданки США, когда пересекала границу. Он вернулся к своей семье и возобновил работу. Каждый в общине, включая местную полицию, знал его историю, и все сплотились, чтобы защитить его. Через несколько месяцев он был остановлен агентами ФБР при выборочной проверке водителей автотранспорта. Они провели проверку по его водительскому удостоверению и установили, что Педро был нелегальным иммигрантом. Он получил восемь месяцев тюремного заключения и судебное постановление о депортации. Ему осталось отбыть два месяца по этому приговору, но он, вероятно, проигнорирует постановление о депортации.

– Я должен вернуться к своей семье, – сказал он, – у меня нет другого выбора.

Следующий срок его тюремного заключения будет более длительным.

Утром я попросил охранника сделать телефонный звонок моей семье.

– Надзиратель вышел, – ответил он, – и вернётся после обеда.

Я ожидал, что встречусь с Зибером, так что снова и снова

прокручивал в голове подробности и был уверен, что мы сверились со всеми экспортными правилами и соблюли их. Я видел письмо от Министерства торговли. ФБР совершило ошибку. К этому времени я был уверен в том, что Зибер пришёл к такому же заключению.

Я ожидал, что Зибер извинится. Он мог бы прийти с одним или двумя другими агентами ФБР, чтобы разъяснить ситуацию.

– Произошла ошибка, – мог бы сказать Зибер. – Мы приносим наши самые искренние извинения. Мы надеемся, что Вы примете билет на полёт первым классом обратно в Ирландию в качестве некоторой компенсации.