Артур Прокопчук - ГРУЗИНСКАЯ РАПСОДИЯ in blue

В конце концов, ну какое это имело отношение ко мне или моей исповеди, — оказывается, имело.

У моих новых друзей, как в любом тбилисском доме, гостеприимном, открытом в любое время для родственников и знакомых, друзей и посетителей, кошек и собак, нищих или ищущих крова людей, накопилось за годы тесного литературного, или просто дружеского общения в двух поколениях, совершенно уникальный архив из писем, альбомов с рисунками и других раритетов. Мне Наташа рассказывала об этом архиве, но я его не видел, не любопытствовал до поры. И как в любом тбилисском доме, куда могут зайти усталые, голодные или жаждущие соседи, приятели или просто знакомые, денег хронически не хватало на всю свору званых и незваных гостей. Временами, к тому же, надо было решать серьезный финансовый вопрос при ремонте или приобретении мебели, или еще по каким — либо другим мотивам. Словом, настал час, когда "архив" остался единственной возможностью улучшить финансовую ситуацию, после бесконечных обсуждений проектов "отъема денег" у ближайших родственников. У Корнеевых близких родственников в то время в Тбилиси уже не было. На родню Рубена уже давно не рассчитывали…

В один из вечеров Наташа достала с антресолей старые, с обитыми углами, дедушкин и отцовский чемоданы. В них лежали, спрессованные временем чьи-то мысли, воспоминания, сомнения, поздравления — пожелтевшие, потрепанные по краям письма, открытки. Было несколько альбомов, какие были в дореволюционных домах, в которые писали "по случаю", под настроение, на память о событии или рядовом визите. Писем, записок, открыток были тысячи, и среди них такие, которые даже взять в руки было боязно, так как появлялось ощущение того, что машина времени переносила в другую страну, в другую эпоху.

Вот, например, лежало среди прочих, письмо Льва Николаевича Толстого к деду Наташи. Или в альбоме был рисунок проводов с тифлисского вокзала Есенина, отъезжающего в Баку. Наискосок по странице шли шутливые стихи Ильфа, разлетались размашистые карандашные строки Маяковского, альбомные наброски Василия Каменского (отца). С его сыном тоже Василием, дома его звали Васенькой, мы уже давно были знакомы. Он любил приезжать "на несколько дней" в Тбилиси из промозглой Москвы и оставался обычно здесь, у Корнеевых, до следующей весны. Брошенное Алей, мамой Наташи: — "А спали они вот на этом диванчике", еще более усилило впечатление от этих осколков времени. Я чуть было не подумал о Толстом, только потом сообразив о ком шла речь.

Я не представлял себе, что такое был Тифлис в те далекие годы начала ХХ-го века, пока не встретил записи о том времени, собранные А.Шахназаровой и М.Ляшенко ("Спецфонд", Продолжение, начало в АБГ N 1 "+ 41")., и мне их хочется привести.

"Большинство великих светоносных городов — Мадрид, Неаполь, Константинополь, Пекин, Нью-Йорк — расположены на 41 R. Иисус провел в пустыне 40 дней; Заратустра — тоже; из 41-го дня они вышли окрепшими. 41 является символическим числом. ИЛЬЯ ЗДАНЕВИЧ".

(Я согласен с этим утверждением, как бывший специалист в области оптики и как нормальное биологическое существо, переползающее с теневой стороны жизни на светлую. Тбилиси — действительно светоносный город. Солнечный, светлый, сияющий во все времена, столичный град всего Закавказья).

"Тбилиси 1917–1921 — начало русского зарубежья, более того, медовый месяц русского эмигрантского искусства. А как же Берлин, Париж, Харбин? Да, но все это впоследствии. Так что же происходило в культурной жизни Тбилиси в 1917–1921 годах?

Здесь складываются, сотрудничают, соперничают, распадаются и вновь возникают литературные объединения, группировки и салоны. Шесть различных секций включает в себя культурный центр Городецкого "Артистериум", куда входит — руководимый им Тифлисский "Цех поэтов". "Синдикат футуристов" реорганизуется в компанию "41R", пожалуй, самое леворадикальное объединение не только в тогдашнем Тбилиси, а, осмелимся предположить, и на всем мировом культурном пространстве. Рядом могут встать разве что дадаисты, реализовавшие аналогичные идеи, но в ином масштабе и на более обширном пространстве. Ядро "41R" составили Илья Зданевич (он же Ильязд и Эли Эганбюри), Алексей Крученых и Игорь Терентьев. К ним примыкали тбилисский поэт Колау (Николай) Чернявский, армянский поэт, называвший себя восточным футуристом, Кара-Дарвиш (Акоп Генджян) и молодые тбилисские художники. Образуется тбилисский филиал петербургского кружка "Альфа-Лира". Отколовшаяся от "Цеха поэтов" группа молодежи, тяготеющая к авангарду, складывается, по инициативе Ю.Дегена, в цех "Кольчуга". Существует "Клуб слушателей Народного Университета", салон "Павлиний хвост", салон "Медный котел", молодежная поэтическая студия "Дус". Свою "Академию стиха" учреждает профессор Георгий Харазов, а "Академию изящных искусств" — Сергей Рафалович. И, конечно же, действует и главенствует в грузинском искусстве группа грузинских символистов "Голубые роги".

Есть и левые одиночки, поставить которых придется все же правее "41R". В частности, не раз бывавший здесь в это время Василий Каменский. В Тбилиси за это время у него выходят три книги".

"В городе в это время открываются и бурно действуют артистические кафе — "Братское утешение", "Химериони", "Павлиний хвост", "Медный котел", "Ладья Аргонавтов" и, самый творческий, "Фантастический кабачок". Не менее интенсивна и жизнь художников. Помимо молодых тбилисцев Ладо Гудиашвили, Александра Бажбеук-Меликова, Кирилла Зданевича, Сигизмунда (Зиги) Валишевского — все они члены компании "41R" — здесь экспонируют свои работы Сергей Судейкин, Савелий Сорин, Сергей Городецкий, Алексей Крученых, Игорь Терентьев. Тбилисцы имеют возможность знакомиться и с самыми последними опытами самого авангардного российского авангарда. Есть и упоминание о выставке фотографии, как самостоятельного изобразительного жанра, о чем комментатор провидчески замечает, что "фотография, как искусство, для нас еще дело будущего" (журнал "ARS" N1, 1918)".

А вот что в театре: — помимо нынешних Руставелевского, Грибоедовского, армянского и оперного, здесь работает театр "Амираго" и труппа "Тарто", уже упомянутый театр-кабаре "Ладья Аргонавтов", Свободный театр при Ремесленном клубе, два театра миниатюр, оперетта. В народном доме Зубалова идут оперные и драматические спектакли, русские и грузинские. Идут азербайджанские, греческие, осетинские, литовские спектакли. Функционирует оперная студия, театральная студия Ряднова, Народная студия (в Авчалах), Тифлисский театральный кружок со студией при нем. В кинотеатре "Аполло" киносеансы чередуются с театральными представлениями, а в цирке идет спектакль "Эдип". Напомним, что в Тбилиси в это время находится драматург и режиссер Николай Евреинов, гостят здесь в ту пору и мхатовцы во главе с Книппер и Качаловым, и театр-кабаре "Кривой Джимми", позже оформившийся в Московский театр сатиры, открывается балетная школа прогрессивного танца по модному тогда методу Далькроза под руководством Жанны Матиньон в сотрудничестве с мистиком местного происхождения Гурджиевым. Выступают они и перед публикой. Концертирует студия танцовщиц "босоножек". Остается добавить, что дает представления английский войсковой театр, где все роли исполняют мужчины".