Джим Уайт - Джеймс Хэрриот. Биография

На золотой свадьбе моих родителей, отмечавшейся в 1991 году в пабе «Черный бык» неподалеку от Ричмонда, отец произнес чудесную речь, в которой вспоминал их скромное бракосочетание. В его памяти постоянно всплывал образ Дональда, клацающего зубами от холода и бормочущего бесконечные «аминь» через равные промежутки времени. Каноник Янг монотонно бубнил в ледяной церкви и в самый торжественный момент спросил Альфа:

— Согласен ты взять эту женщину в законные мужья?

Наткнувшись на непонимающий взгляд, он быстро исправил свою ошибку. Альф всегда помнил, как был счастлив в тот день, выйдя из церкви с молодой женой. Позже он писал: «Я никогда не забуду эту картину — морозное утро, пустынная улица перед нами и косые лучи солнца».

Много лет спустя Джоан и Альфу забавно было смотреть на свадебную церемонию Джеймса Хэрриота в телевизионном сериале «О всех созданиях — больших и малых». В фильме она проходила с большой помпой: невеста в белом платье с фатой и множество знаменитостей в гостях. В реальной жизни все было совсем иначе; хотя во время войны никто не устраивал пышных свадеб, немногие отмечали ее настолько скромно.

Как ни странно, родители Джоан, безоговорочно принявшие Альфа, не пришли на свадьбу единственной дочери, хотя жили всего в паре километров от церкви. Однако у них были на то причины. Помимо того, что отец Джоан Хорас был серьезно болен в то время, они знали о проблемах между Альфом и его родителями и, понимая, что Альф с Джоан хотели устроить тихую свадьбу, решили остаться дома. Родители Альфа открыто заявили о своем нежелании присутствовать на церемонии, к тому же в военное время сложно было перемещаться по Британии, и в результате это скромное, но, тем не менее, очень важное событие прошло без родителей жениха и невесты.

Легко понять, почему Альф с Джоан решили устроить тихую церемонию в очень узком кругу. Пышная свадьба, на которую пришлось бы пригласить множество гостей, попросту была за пределами их финансовых возможностей. Материальное положение Джоан Дэнбери было ничуть не лучше, чем положение ее мужа: все ее приданое состояло из половины свиньи, которой она владела на паях с Бобом Бартоном. Этот крупный, сильный человек, развозивший для «Раймерс Милл» товары на грузовике и швырявший пятидесятикилограммовые мешки, как теннисные мячики, отличался мягкостью характера. Когда пришло время зарезать свинью, вспоминал Альф, этот великан с трудом сдерживал слезы. За многие месяцы он успел привязаться к этому симпатичному существу.

— Мистер Уайт, — произнес Боб севшим от волнения голосом, — эта свинья — говорю вам, она была христианкой!

Однако они нашли себе некоторое утешение, получив не только мясо; Альф никогда не пробовал ничего вкуснее. А еще Джоан напекла потрясающих пирогов из вырезки. К ним в гости приехал дядя Альфа из Сандерленда Джордж Уилкинс, считавший себя знатоком по части пирогов из свинины. По его словам, таких вкусных пирогов он не ел никогда. Эта замечательная свинья умерла не напрасно; возможно, приданое Джоан было скромным, но оно доставило незабываемые гастрономические удовольствия.

После свадьбы Альф и Джоан устроили завтрак с шампанским вместе с Дональдом на Киркгейт, 23 и отправились в свадебное путешествие в йоркширские холмы. Они остановились в небольшой гостинице «Пшеничный сноп» в деревушке Карперби округа Уэнслидейл. Эта деревушка необычайно гордится тем, что будущий Джеймс Хэрриот провел здесь двое суток своего медового месяца: на стене висит табличка, сообщающая, что «здесь провел медовый месяц Джеймс Хэрриот». В те годы гостиница славилась хорошей кухней, и молодые супруги, оба любившие поесть, отвели душу, с аппетитом уминая за завтраком копченую селедку, яичницу с беконом и, разумеется, сыр и масло местного производства, которых всегда было в избытке.

В первые два дня медового месяца Альф брал туберкулиновые пробы у коров на фермах в холмах Уэнслидейла. Такое времяпрепровождение кажется довольно странным, но работы в практике становилось все больше, и он убедил Дональда, что сможет совмещать работу с отдыхом.

На деле эти несколько дней принесли им много радости. Фермеры и их жены, пораженные, что новобрачные проводят медовый месяц в работе, встречали их с истинно йоркширским радушием. В каждом доме их угощали превосходной деревенской едой, а на прощание дарили ветчину, яйца и сыр — настоящие сокровища в военное время, когда такие деликатесы были огромной редкостью.

Жена одного фермера, миссис Ален из Гейла, деревушки на юге Уэнслидейла, часто поддразнивала Альфа, говоря, что ему пора жениться. К ее изумлению, накануне свадьбы он заявил ей:

— Я решил последовать вашему совету, миссис Ален. Я женюсь!

— Вот как? — ответила она. — Я очень рада! Когда?

— Завтра!

— Завтра? Но вы же будете брать пробы на туберкулез у наших коров через пару дней.

— Совершенно верно!

То-то она была удивлена, когда познакомилась с его молодой женой, одетой в старые брюки и записывающей номера коров в журнал.

В субботу утром мистер и миссис Альфред Уайт выехали из «Пшеничного снопа» и ненадолго отправились к родственникам Альфа в Сандерленд, — правда, всему персоналу гостиницы пришлось толкать машину Альфа, прежде чем она завелась. В Сандерленде их принимали с восхитительным радушием, и счастье Альфа омрачалось лишь оглушительным молчанием родителей. Он написал им из Сандерленда в последний день медового месяца.

Дорогие мама и папа!

У меня впервые появилась возможность написать вам после знаменательного события, так как первая часть нашего небольшого отпуска была посвящена работе. Я тщетно пытался до вас дозвониться. Меня беспокоит, что вы ничего не написали, — даже телеграмму в день свадьбы не прислали. Я очень огорчен, так как в субботу торопился в Тирск, рассчитывая получить от вас весточку. Надеюсь только, что не случилось ничего плохого, и я смогу вздохнуть с облегчением, когда вы дадите о себе знать…

У Уилкинсов очень хорошо, жаль только, вас нет с нами рядом. Я очень надеюсь, что в Тирске меня ждет ваше письмо.

Альф был на седьмом небе от счастья, но тем не менее постоянно волновался за родителей, к которым был очень привязан. Он, однако, не сомневался, что поступил правильно, отразив натиск матери, и надеялся, что со временем его брак с Джоан не будет вызывать у нее столь глубокого возмущения. В одном он был твердо уверен: он не позволит этому встать между ним и его женой.

Альфу предстояло решить и другие важные вопросы, и не последним из них было простиравшееся перед ним будущее ветеринарного врача. Через три дня он вернулся на работу в Тирск и вновь наматывал круги по беговой дорожке ветеринарной практики. Его медовый месяц длился ровно шесть дней, и два из них он работал. В следующие десять лет своей жизни Альф будет оставлять практику очень редко и лишь на короткое время.