Федор Раззаков - Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

До объявленного Хрущевым коммунизма оставалось еще целых 17 лет, а врагов народа в стране развелось почти как при Сталине. С ноября 1962-го по июль 1963 года (то есть за 9 месяцев) в стране прошло более 80 «хозяйственных» процессов в десятках городов Союза, и на них было вынесено 183 смертных приговора. В светлое коммунистическое будущее мы должны были войти, искоренив всех преступников.

К началу 1964 года единственным местом работы Владимира Высоцкого по его основной профессии был клуб МВД имени Ф. Дзержинского, где он играл в спектакле «Белая болезнь». Символичное название для человека, у которого в трудовой книжке была лаконичная надпись, что он не имеет права работать по профессии из-за систематического нарушения трудовой дисциплины, то есть из-за пьянок.

В дни, когда Высоцкий маялся от тоски и творческой неудовлетворенности, руководители партии и правительства, наоборот, пребывали в состоянии радостного возбуждения. 20 апреля 1964 года Никите Сергеевичу Хрущеву исполнилось 70 лет, и по этому поводу был дан роскошный банкет. По словам очевидцев, будущий генсек, а тогда Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев переборщил с крепкими напитками и, извергая из себя приветствия в честь юбиляра, упал с лестницы. Говорят, что на его трудовой книжке этот инцидент никак не отразился.

В том же апреле 64-го судьба Владимира Высоцкого вновь пересеклась с Театром имени Пушкина: его пригласили в этот театр сыграть по договору роль в хорошо знакомом ему спектакле «Дневник женщины». Высоцкий, естественно, согласился.

Между тем состояние здоровья Владимира Высоцкого вызывает у его родных и близких законную тревогу: его загулы стали систематическими. В конце концов по настоянию отца Высоцкий в мае ложится в больницу. Тогда всем еще верилось, что таким способом можно вылечить его от тяжкого недуга.

По выходе из больницы Высоцкий уезжает в Айзкрауле (Латвийская ССР) на съемки фильма «На завтрашней улице» режиссера Ф. Филиппова, у которого он еще в 61-м снимался в фильме «Грешница». Посылая жене длинные письма оттуда, обязательно хвастает своим примерным поведением: «Я живу экономно и не принимаю. У нас четверых общий котел, но я это дело кончаю и из шараги со скандалом выхожу, потому что они все жрут и иногда пьют и мне выгоды нету» (13 мая).

«Позвони отцу — расскажи, какой я есть распрекрасный трезвый сын В. Высоцкий» (15 июля).

Столь длительное воздержание от спиртного не преминет сказаться и на творческих успехах Высоцкого. 18 июля он пишет в письме жене: «А вообще скучно… Читать нечего. Дописал песню про «Наводчицу». Посвятил Яловичу (друг по Школе-студии). Ребятам нравится, а мне не очень…»

Как и положено истинным творцам гениальных произведений, им обычно не нравятся именно те произведения, которые в народе обретают неслыханную популярность. Я лично из своего глубокого детства помню полутемный подъезд старого пятиэтажного дома, нас, ребят-малолеток, и ребят чуть постарше, один из которых, ударяя по струнам «шаховской» семиструнки, поет:

И вот это последнее — «а мне плевать, — мне очень хочется» — разнеслось потом среди московской ребятни со скоростью холеры. Мы щеголяли этой фразой к месту и не к месту, картинно закатывая глаза и во всем стараясь сохранить интонацию оригинала.

Сам того не подозревая, Владимир Высоцкий в июле 64- го создал гениальную вещь, которая стала своеобразным гимном дворов и подворотен 60-х, своеобразную «Мурку» того времени. В тех дворах и подворотнях не пели песен Александры Пахмутовой, там пели «Нинку», «которая спала со всей Ордынкою». Да и сам Высоцкий в одном из писем июля 64-го писал жене: «…писать как Пахмутова я не буду, у меня своя стезя, и я с нее не сойду».

Хотя, появившись как певец блатной романтики, Владимир Высоцкий своим появлением в немалой степени был обязан и той советской эстраде, которая тогда существовала. Звучавшие на той эстраде песни, такие, как «Мишка» В. Нечаева, «Ландыши» О. Фельцмана, «Тополя» Г. Пономаренко, «Старый клен» А. Пахмутовой и другие, были прекрасными шлягерами, которые пела буквально вся страна. Но слух певца дворов и подворотен Владимира Высоцкого они резали своей слащавостью, где все вращалось вокруг вопроса «любишь — не любишь» и превращалось в элементарное сюсюканье. Проведшему детство среди шпаны Самотеки Высоцкому была чужда подобная любовная лирика, впрочем, как чужд ему был и «академизм» Булата Окуджавы. Поэтому, будучи как бы ответом на эти эстрадные шлягеры тех лет, и появлялись на свет сочиненные Высоцким «Нинки» и «Шалавы».

Высоцкий, оторванный от дома, продолжает с честью и гордостью нести бремя непьющего человека. 29 июля в длинном письме жене внозь звучит радость за себя: «Я расхвастался затем, чтобы ты меня не забывала, и скучала, и думала, что где-то в недружелюбном лагере живет у тебя муж ужасно хороший, — непьющий и необычайно физически подготовленный.

Я пью это поганое лекарство, у меня болит голова, спиртного мне совсем не хочется, и все эти экзекуции — зря, но уж если ты сумлеваешься — я завсегда готов…

Было вчера собрание… Впервые ко мне нет претензий, — это подогревает морально.

Я, лапочка, вообще забыл, что такое загулы, но, однако, от общества не отказываюсь…»

3 августа Владимир Высоцкий написал эти строчки, а 8 августа в Москве у него родился второй сын — Никита. И счастливый отец пишет 15 августа своей жене: «Я тебя очень люблю. А я теперь стал настоящий отец семейства (фактически, но не де-юре — это ближайшее будущее), я и теперь чувствую, что буду бороться за мир, за счастье детей и за нравственность».

В это же самое время судьба готовила Владимиру Высоцкому тот самый крутой поворот, который должен будет серьезно изменить всю его творческую жизнь.

К 1964 году Московский театр драмы и комедии, что на Таганке, исчерпал все свои творческие возможности и практически дышал на ладан. Назначенный в ноябре 1963 года новый директор театра Николай Дупак предпринимал все возможные меры, чтобы вдохнуть в старые мехи новое свежее вино. В конце концов судьба послала ему удачу на этом поприще. Актер Театра имени Е. Вахтангова Юрий Любимов был в то время и режиссером курса в Щукинском училище. Силами студентов этого курса он поставил спектакль по произведению Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана». Увидев этот спектакль, Н. Дупак пригласил Любимова к себе в театр, и тот, недолго думая, согласился. В феврале 64-го бывшего главного режиссера театра А. К. Плотникова отправили на пенсию и на его место назначили Юрия Петровича Любимова.