Леонид Млечин - Фурцева

Новое советское руководство в отличие от Сталина ни с кем воевать не собиралось и попыталось что-то изменить как внутри страны, так и во внешней политике. Маленков и Берия явно хотели облегчить бремя крестьянина, децентрализовать управление экономикой, проводить более либеральную политику. Они повысили закупочные цены на продукты сельского хозяйства, сделали упор на производство товаров широкого потребления, за что потом Маленкова — когда дойдет до него очередь — будут жестоко критиковать. 1 апреля 1953 года в газетах был опубликован длинный — на целую полосу — список товаров, на которые были снижены цены.

Через две недели после смерти Сталина, 16 марта 1953 года, новый глава правительства Георгий Маленков призвал Запад к переговорам: «В настоящее время нет таких запутанных или нерешенных вопросов, которые нельзя было бы решить мирными средствами на базе взаимной договоренности заинтересованных стран. Это касается наших отношений со всеми государствами, включая Соединенные Штаты Америки».

Маленков пошел еще дальше. Через год, 12 марта 1954 года, выступая с традиционной речью накануне выборов в Верховный Совет, он сказал, что новая мировая война «при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации». То есть отказался от прежних представлений советского руководства о неизбежности войны и о том, что она поможет уничтожению мирового империализма. Слова Маленкова были робким сигналом западным странам: мы хотим договариваться. Но Запад не верил в искренность Москвы.

Зато слова Маленкова стали желанным поводом для Хрущева избавиться от соперника. Никита Сергеевич оказался талантливым политиком. Живой и энергичный, он легко обошел своих неповоротливых соратников. Прежде всего он избавился от Лаврентия Павловича Берии, которого смертельно боялся. Уничтожение Берии поставило крест на карьере Маленкова. В одиночку он не мог выстоять против Никиты Хрущева, хотя пытался во всем подражать Сталину.

В марте 1953 года Хрущев был избран простым секретарем ЦК — одним из четырех. После мастерски проведенного им ареста Берии он захотел повышения. Через два месяца, во время сентябрьского пленума, в перерыве в комнате отдыха, где собирались члены президиума, Маленков вдруг сказал:

— Я предлагаю избрать на этом пленуме Хрущева первым секретарем ЦК.

Лазарь Моисеевич Каганович вспоминал, что был сильно удивлен. Обычно такие серьезные вопросы заранее обговаривались. Потом он спросил у Маленкова, почему тот никому ничего не сказал. Маленков объяснил, что перед самым пленумом к нему подошел Булганин и предложил избрать Хрущева:

— Иначе я сам внесу это предложение.

И точно — Булганин первым поддержал Маленкова:

— Давайте решать!

Возразить никто не посмел. Маленков проявил инициативу, потому что видел настроения партийных секретарей. Скажем, власть в столице принадлежала Фурцевой, а она однозначно входила в команду Хрущева.

Дочь Никиты Сергеевича Рада Аджубей рассказывала, что она хорошо помнит тот сентябрьский день, когда состоялся пленум ЦК. Вечером она вместе с отцом возвращалась из города на дачу. Рада Никитична спросила отца прямо в машине:

— Кого выбрали?

Он сказал:

— Меня.

Рада очень удивилась и спросила:

— Тебе не страшно?

— Нет, — просто ответил Никита Сергеевич.

Уже через полтора года Хрущев настолько окреп, что атаковал самого Маленкова и обвинил главу правительства в отказе от основных принципов советской политики. Маленкову пришлось опровергать самого себя. При первом удобном случае он заявил, что нападение на Советский Союз закончится тем, что «агрессор будет подавлен тем же оружием и что подобная авантюра неизбежно приведет к развалу капиталистической общественной системы». Но это его уже не спасло.

Восьмого мая 1954 года Хрущев выступал перед ленинградскими партийными работниками:

— Вчера показали мне ваш стадион. Стадион замечательный. На этом стадионе висит огромный портрет товарища Маленкова, портретов других же членов президиума ЦК нет. Что такое культ личности? Это возвеличение одного человека, которому приписывают все существующие и несуществующие заслуги. Зачем нам нужно создавать какого-то «бога»? Ведь у нас все государственные вопросы решаются коллегиально. Все члены президиума ЦК в равной степени несут ответственность перед партией и страной. Если вы хотите выделить товарища Маленкова, то это неправильно, потому что и другие члены президиума также являются достойными руководителями нашего государства, как и товарищ Маленков…

В Москве Екатерина Фурцева следила за тем, чтобы по количеству портретов Маленков не опережал Хрущева.

Никита Сергеевич впервые участвовал во встрече в верхах в июле 1954 года в Женеве. Советскую делегацию должен был возглавить председатель Совета министров Маленков. Хрущева это не устраивало: «Маленков оказался человеком совершенно безынициативным и в этом смысле даже опасным, он слабоволен и слишком поддается чужому влиянию. Не только нажиму, а просто влиянию других…»

— У нас могут сложиться довольно тяжелые условия, — внушал Никита Сергеевич Молотову. — Маленков возглавит нашу делегацию, а для всех очевидно, что Маленков не способен по-настоящему противостоять противнику при встрече. У него характер, сглаживающий острые углы. Он улыбающийся человек, не способный парировать удары, тем более не способный предпринять наступление при обсуждении вопросов. А без этого нельзя. Защищаться — значит вдохновлять противника. Необходимо нападать.

На пленуме ЦК в январе 1955 года после первого вопроса «Об увеличении производства продуктов животноводства» Хрущев произнес большую речь против Маленкова и предложил освободить его от обязанностей главы правительства. Хрущев назвал слова Маленкова о гибели цивилизации в случае мировой войны «теоретически неправильными, ошибочными и политически вредными». Это заявление, утверждал Хрущев, «способно породить у народов чувство безнадежности их усилий сорвать планы агрессоров».

Хрущев ловко использовал Молотова для нанесения удара по Маленкову. Вячеслав Михайлович не упустил случая сказать, что Маленков и теоретически неграмотен, и хозяйственник никчемный. А уж что касается внешней политики, тут Молотов вообще был беспощаден:

— Не о «гибели мировой цивилизации» и не о «гибели человеческого рода» должен говорить коммунист, а том, чтобы подготовить и мобилизовать все силы для уничтожения буржуазии… Разве можем мы настраивать так народы, что в случае войны все должны погибнуть? Тогда зачем же нам строить социализм, зачем беспокоиться о завтрашнем дне? Уж лучше сейчас запастись всем гробами… Видите, к каким нелепостям, к каким вредным вещам приводят те или иные ошибки в политических вопросах.