Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

При жизни, для тех, с кем был связан по роду деятельности, Михаил Кузьмич Янгель был не просто Главным конструктором, но и Человеком с большой буквы. Для всей остальной страны с двухсотпятидесятимиллионным населением (а тем более остальных землян) сведения о нем хранились за "семью печатями" всевидящих органов, ведавших охраной государственных тайн. Именно он — Главный конструктор, творивший на переднем крае научно-технического прогресса, тем более в такой области, как ракетная техника, имевшей в первую очередь огромнейшее значение для обороноспособности и обеспечивавшей лидирующее положение Великой державе, являлся одним из наиболее "закрытых" людей.

Широкой общественности через средства массовой информации был внедрен в сознание некий мифический фантом безымянного Главного конструктора ракетно-космических систем, которому в равной степени приписывались достижения в области военной и космической техники многих коллективов высококвалифицированных профессионалов "почтовых ящиков", возглавлявшихся такими крупнейшими представителями конструкторской мысли в ракетной технике как С.П. Королев, М.К. Янгель, В.П. Глушко, В.Н. Челомей и многими другими создателями различных систем, без которых не может стартовать и достигнуть цели ракета. Единственное преимущество для людей "невидимок", творивших в сверхсекретных областях техники, которое давала система, установленная органами государственной безопасности — полное отсутствие нагрузки славой. Применительно к ним, как и к их сподвижникам, представителям "закрытых профессий" уже само слово ракета являлось великой тайной. И в том была определенная несправедливость не только персонально к ним, как личностям, но и народу огромной страны, не имевшему права знать имена своих лучших представителей. Среди них — Михаил Кузьмич Янгель, даже на фоне крупнейших деятелей ракетной техники являвшийся неординарной личностью, оставившей глубокий след не только в технике, но и в сердцах всех, кто его знал по совместной работе и вне стен служебных помещений. А потому жизненные уроки Начальника и Главного конструктора Особого конструкторского бюро М.К. Янгеля имеют большое значение для общества и достойны такого же изучения, как и его инженерное наследие.

Он не сделал научных открытий, не вывел новых неизвестных до того закономерностей, не оставил научных трудов и монографий. И бесполезно искать научные труды М.К. Янгеля в общепринятом их понимании. Заполняя обязательную анкету при вступлении в должность Главного конструктора в графе "Имеете ли научные труды, изобретения" он написал: "Не имею". Как свидетельствует кандидат технических наук, начальник сектора А.Д. Гордиенко, "памятны две попытки включить М.К. Янгеля в число авторов заявок на изобретения, его причастность к которым была абсолютным фактом. Ничего не вышло. Наотрез отказался. Больше к нему с этим не ходили. Жаль и несправедливо, ибо давлеющая часть отличных технических решений так или иначе связана с основополагающими идеями лично Михаила Кузьмича". И тем не менее заслуги Главного в науке бесспорны. Возглавляемые им Советы Главных конструкторов проходили с непременным участием крупнейших ученых страны. В таких контактах последние стремились найти темы для постановки новых задач, открывающих неизвестные области для научных исследований. И он отвечал взаимностью, будучи необыкновенно щедрым на новые оригинальные идеи. Его деятельность на посту Главного конструктора, который концентрировал на едином направлении работу десятков и сотен организаций, оставила глубокий след в науке, получила высокую оценку крупнейших ее представителей.

А воспитанниками и последователями М.К. Янгеля были развиты новые научные направления, в которых практические предложения не были "высосаны из пальца", а явились следствием становления новых конструкторских проектов. Их перу принадлежат серьезные монографии, опубликованные в самых престижных изданиях.

Михаил Кузьмич не был конструктором в сложившемся традиционном инженерном понимании старых времен, не изобрел лично новых конструкций, ему не принадлежат разработки, ставшие основополагающими в отрасли. Но он сделал большее — создал самобытную конструкторскую школу со своим стилем, почерком, а главное, собственным направлением, которое фактически определило пути становления боевой ракетной техники второй половины ХХ века. Его идеи и замыслы, его понимание основных тенденций развития техники, сделали эпоху в боевом и космическом ракетостроении. Именно школой Янгеля в последующем была создана лучшая в мире боевая ракета.

Он не оставил мыслей, "как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей", как стать лидером в любой ситуации. И тем не менее влияние его на окружающих на всех ступенях служебной иерархии было безусловным. Его любили, боготворили, ему верили, к нему стремились. Его "университеты" служили прекрасной школой воспитания подлинно человеческих морально-этических ценностей — честности, принципиальности, порядочности, благородства, бескомпромиссности в принципиальных ситуациях и мужества.

В 50-60-х годах уходящего столетия в ракетной технике это был несомненно глубоко демократичный харизматический лидер.

Чтобы понять М.К. Янгеля, нужно представить его таким, каким он запечатлен на скромных фотографиях середины шестидесятых годов.

Довольно крупные черты слегка продолговатого скуластого открытого и по-своему строгого лица. Ровный высокий лоб, обрамленный неизменной подчеркнуто простой незамысловатой короткой прической — бобриком волос, посеребренных тяжелой интеллектуальной работой. В чертах лица удивительным образом сочетались мужественность и мягкость, мудрость и простота. Открытый, с налетом грустинки (фотограф поймал момент) взгляд внимательных добрых глаз. Взгляд, неизменно сопровождавшийся скромной, доброжелательной, порой со смешинкой, мягкой улыбкой, дополняемой вспышками очаровательной лукавинки, скрывавшейся в краешках плотно сжатых губ. В минуты раздумья — это взгляд уставшего человека, взвалившего на свои плечи ответственность за титаническую работу государственной важности, сопряженную с огромным риском, колоссальными материальными затратами и сжатыми сроками исполнения. В жизни пришлось немало выстрадать, и страдания сделали его сильнее. И все же главным в портрете Михаила Кузьмича была обескураживающая улыбка, которая действовала совершенно неотразимо на всех окружающих — и своих сотрудников, и смежников. В неповторимой янгелевской завораживающей улыбке кроется секрет его доведенной до совершенства коммуникабельности. Он никогда громко и шумно не выражал свой восторг, а улыбался также величественно и с достоинством, как и держал себя во всех самых сложных ситуациях.