Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

И с этими словами Сергей Павлович сел в машину, хлопнул дверцей и уехал…

— Я не хочу противопоставлять этих двух выдающихся людей — С.П. Королева и М.К. Янгеля. Тем более не имею права осуждать Королева в этом эпизоде. Просто это разные по стилю люди, хотя каждый из них так много сделал для Родины! Но в аналогичной ситуации, мне думается, об этих машинистках скорее бы вспомнил Михаил Кузьмич, чем кто-нибудь из сотрудников, — заканчивает В.С. Фоменко.

А вот наблюдение военного испытателя полигона С.А. Вовченко, высказанное через несколько десятков лет и по другому поводу:

"Прекрасно знали мы и о том, что несмотря на любую срочность его дел на космодроме, он никогда не проедет мимо волею случая оказавшихся на дороге без транспорта испытателей и обязательно подвезет".

В повседневном общении как руководитель, товарищ и человек Михаил Кузьмич был прост и доступен, спокоен, выдержан, тактичен, неизменно приветлив и внимателен. Он был демократичен в самом прямом смысле этого слова.

Военный испытатель С.А. Вовченко пишет:

"В один из немногих перерывов в работе я увидел идущего к монтажно-испытательному корпусу человека в тенниске. Один из стоявших рядом со мной работников КБ тихо произнес:

— Михаил Кузьмич. Главный!

… Необычным для меня в его поведении было то, что он со всеми, кто шел навстречу, здоровался полукивками первый".

Демократизм — это не только образ жизни, система воззрений и убеждений, занимаемая позиция, проявляющиеся в поведении и привычках. Это и свобода мнений, умение быть самим собой в любой жизненной ситуации, человеческое обаяние, покоряющее собеседника раз и навсегда.

Но демократизм — это не вседозволенность, не панибратство. Он должен иметь под собой твердый фундамент, в основе которого, в первую очередь и прежде всего, — строгая дисциплина.

Другое дело, какими методами и приемами она достигается. Как создается творческий союз увлеченных реализацией новой идеи, достигается умение добиться решения поставленной задачи не приказом, а убеждением, заинтересовать, вселить веру, чтобы за тобой пошли не в силу боязни или простого долга, а из желания сделать важное и интересное дело. Для этого нужна "божья искра", ибо это уже искусство талантливого руководителя. Оно-то и вело за Михаилом Кузьмичом людей, потому что они ему бесконечно верили.

Наиболее полно характер руководителя проявляется в сложных жизненных коллизиях, а для главных конструкторов, в первую очередь, в аварийных ситуациях.

Авария, даже если она связана с неизвестным ранее явлением, всегда имеет конкретного, причастного к ней исполнителя. Ну, а если это досадная ошибка или недостаточно учтены все возможные варианты, то причастный к ЧП, независимо от ранга, оказывается в крайне тяжелом положении, если не сказать больше: от решения руководителя могла зависеть дальнейшая судьба человека.

Взрывной в обращении с сослуживцами С.П. Королев, как неоднократно свидетельствует в воспоминаниях его заместитель Б.Е. Черток, в подобных ситуациях действовал по отработанной схеме:

— Отправляйтесь в машбюро, напечатайте приказ о вашем увольнении без выходного пособия и принесите мне на подпись.

Или еще второй коронный вариант, действовавший на полигоне:

— Отправляйтесь в Москву по шпалам.

И не важно, что впоследствии он отходил и не претворял в жизнь свой очередной уничижительный разнос: провинившийся был сильно травмирован, что могло отразиться и на здоровье человека, над которым нависла угроза увольнения. А коль не следовало серьезных оргвыводов, то, значит, можно было и не устраивать театральных сцен, которые иначе как самодурство квалифицировать было трудно.

При подготовке первой ракеты Р-12 к пускам особая трудность возникала в связи с применением в качестве окислителя азотной кислоты. Дело в том, что в то время промышленностью еще не было освоено производство металлорукавов из нержавеющей стали и при заправке использовались шланги из так называемой кислотостойкой резины. Но их "кислотостойкости" хватало лишь на одну заправку. Организацией поставки шлангов, изготовление которых производилось на одном из заводов Москвы, было поручено заниматься инженеру конструкторского бюро В.М. Елисееву.

"Не обошлось и без неприятностей, — вспоминает он. — Однажды меня вызвали в Министерство оборонной промышленности, где В.С. Будник в присутствии М.К. Янгеля очень жестко (как он это умел) отчитал за то, что на полигон попал дырявый шланг и в результате во время заправки пролилась кислота, попав в том числе на какого-то сотрудника из расчета заправки. А ведь я проконтролировал герметичность всех шлангов перед отправкой. Оказалось, что один из них был пробит гвоздями при упаковке в ящик на заводе в Москве.

На помощь пришел Михаил Кузьмич. Он "смягчил" полученный мною нагоняй, тактично убедив Василия Сергеевича в том, что в мои обязанности не должен входить контроль за тем, куда забивают гвозди при упаковке шлангов".

В памяти сослуживцев М.К. Янгель остался как мудрый руководитель, настойчивый и требовательный в достижении цели. Неизменно деликатный в общении, он всегда был в меру строгим, а если требовали обстоятельства, и очень строгим начальником. И не только по отношению к своим сотрудникам, но и смежникам любого уровня.

При обсуждении требований к шахтному ракетному комплексу представители Заказчика выдвинули очень жесткие требования, которые, как это порой бывает не давали особых преимуществ, но зато значительно удорожали стоимость сооружения и создавали большие трудности при его отработке и последующей эксплуатации.

Развернулась жаркая дискуссия. Позиция военных была непримирима. Особенно упорствовал один высокопоставленный генерал. Все попытки Главного найти пути решения вопроса не производили никакого впечатления. Никак не реагируя на приводившиеся доводы, он продолжал упорно стоять на своем. И вот когда весь арсенал аргументов был исчерпан и дальнейшее обсуждение стало бессмысленным, Михаил Кузьмич неожиданно встал и, делая ударение на каждом слове, со свойственной внутренней убежденностью заявил:

— Если вы по-прежнему будете настаивать на своем, то я вынужден перенести обсуждение этого вопроса на правительственный уровень.

И с этими словами, повернувшись, медленно направился к выходу. Столь решительное поведение Главного подействовало на присутствующих отрезвляюще. А для главного оппонента это был момент истины. Мгновенно прозрев, он бросился вдогонку уходящему М.К. Янгелю и стал объяснять, что он снимает свои возражения. Подобные акции Михаила Кузьмича не были простой угрозой, рассчитанной на подавление психики оппонента. При необходимости он был готов на любые жесткие действия, в том числе и выйти на любой, самый высокий уровень.