М. Борисов - Кратеры Бабакина

— Так мы и изучали это самое вещество. И «девятая» и «тринадцатая»… — начал было кто-то из присутствующих, но Бабакин его прервал:

— Это не совсем то. Ученым нужен тонкий анализ вещества. Подробный. Количественный. Только так они смогут разобраться, из чего оно состоит, найти земные аналоги, сходство с другими планетами…

— Ну и пусть себе изучают с помощью подвижной лаборатории.

— Ты не понял. Одно другого не исключает, а наоборот, дополняет. Мы никогда не сможем установить на луноходе лабораторное прецизионное оборудование и провести такие же исследования, какие способны сделать на Земле, какие проводит в своем институте Виноградов.

— Георгий Николаевич, ну и что ты предлагаешь? — спросил Константинов.

— Что? Нужно на Землю доставить образцы лунного грунта. — Он повернулся к доске, написал цифру «2», рядом с ней слова «Доставка грунта», отошел от доски, посмотрел на надписи, решительно стер первую строчку, двойку переделал в единицу, а строкой ниже снова начертал цифру «2» и против нее слово «Луноход». — Вот так будет лучше, — заключил он.

— Георгий Николаевич, я правильно понял? Ты хочешь сделать станцию, которая полетит на Луну, совершит посадку, заберет грунт, доставит его на Землю. Так? — Это спросил Николаев, руководитель проектного отдела, «главный проектант КБ».

— Именно так. Ты понял все правильно.

— Я не хочу сейчас вдаваться в детали, которые пока и представить себе трудно. Но даже если считать такую станцию за одну единицу, хотя по своим задачам она, конечно, далеко не эквивалентна одной… Ну да ладно, все равно получается, что нам делать две совершенно новые машины! И какие? — Николаеву хотелось ясности.

— Не две, а три машины.

— Три?

— Так точно. Еще и спутник.

— Не многовато ли сразу? Ведь три разные машины…

— Конечно, много. Я и сам понимаю. А что прикажешь делать — все нужны. Правда, и у лунохода и у станции, которая пойдет на Луну за грунтом, задачи в первом приближении одинаковые. Да и у спутника тоже ведь есть что-то общее с этими станциями — старт и перелет к Луне по крайней мере.

— Ну и задал ты задачки. — Электрик Крупное улыбнулся. — Особенно с грунтом.

Бабакин сел за торец «совещательного» стола, сидящие за столом, словно по команде, повернулись к нему.

— Я тут кое с кем «пообменялся», — он хитро подмигнул (использование этого словечка стало с недавних пор неписаной традицией КБ), — и никто, почти что никто, — поправился он, — не верит, что такой автомат можно сделать. А я верю, — он посерьезнел, — а я верю, что должно получиться… Только не знаю, как… Вот давайте разбираться сообща. И не пороть горячку. А номенклатура… — он посмотрел на Николаева, — зависит только от нас. Удастся тебе унифицировать какие-то устройства, систему — жить будет легче, и все тебе только спасибо скажут. А производственники, не сомневаюсь, памятник при жизни поставят. А не удастся… И еще. Американцы готовят «Аполлон». Все читали. Одна из главных задач, которые они хотят решить, — доставка грунта с Луны. Вот и нам нужно привезти грунт. Но без участия человека. Теперь о сроках. О них сейчас говорить рано — мы еще даже не топчемся в самом начале, мы просто пока должны осмыслить задачу. И хотя космос — не место для гонок, но и забывать о том, что существует такое понятие, как «время», тоже нельзя. Так ведь? — теперь Бабакин уже обращался ко всем. Не так-то и много в кабинете сейчас народа. Зато здесь все его ближайшие помощники. Без них он ничего, конечно, сделать не сможет. Если они не поймут его, то с кем он будет делать станцию? — И здесь очень многое будет зависеть от принципов, которые мы заложим. И опять же от степени этой самой унификации. — Георгий Николаевич посмотрел на тонкие, по тогдашней моде, часы «Полет», которые ему подарили друзья на пятидесятилетие. — Прошу Николаева не держать — все, что он попросит для проработки, выдавать ему без моих подтверждений. В планы я вам официально ничего не записываю, а то начнется одна «бумага», другая, на них — третья, жалобы на задержки, просьбы о переносах сроков… Погибнем… Давайте так, без бумажной кутерьмы… Договорились? Огромное внимание двум вопросам — весу и надежности. И последнее. Мне не хотелось бы выслушивать мнения, даже и с доказательствами, что надежность является лишь функцией веса. Надежность, я уверен в этом, в первую очередь есть функция простоты решения. Это главное. Все. Николаев и ты, — он посмотрел на Константинова — останьтесь. Есть разговор.

Это было почти самое начало. Пройдет, как говорится, «всего ничего» (разве два-три года на создание этих станций — срок?), и снова аппараты, чудо современной техники, как их назовут позже, вершина творчества главного конструктора и его сотрудников, устремятся к Луне.

Сейчас уже никто точно не помнит, а скорее всего и не знает, как, почему и когда зародилась у Георгия Николаевича мысль о доставке лунного грунта. Об истоках можно теперь только догадываться. Конечно, разговоры с А. П. Виноградовым и М. В. Келдышем убедили его в научной необходимости решения этой задачи. Конечно, определенную роль в этом сыграл и поиск своих собственных путей в практической космонавтике. Все так. Но я думаю, что, кроме этих факторов, большую роль сыграл и вообще «дух соревнования» (ведь Бабакин знал о готовящейся американцами экспедиции «Аполлон»), который всегда жил в Бабакине — с юных лет. И безграничная вера в возможности автоматических станций.

Оценивая роль человека и автомата в космических исследованиях, Георгий Николаевич в начале 1971 года, уже после беспримерного рейса «Луны-16» за грунтом и успешной работы «Лунохода-1», скажет так: «Проблема «человек — автомат» применительно к космическим исследованиям будет еще долго обсуждаться. Относительно нее могут быть различные мнения. Нам, разработчикам автоматических станций, ясно одно — автоматы способны решить очень большой круг проблем. Я осмелюсь даже сказать, что автоматам по плечу решение всех технических задач, которые преследуют и экспедиции с космонавтами. При этом они будут решаться значительно дешевле и без риска для человеческих жизней. Значит ли это, что нет смысла посылать людей на иные планеты? Конечно не значит. У автоматов есть и отрицательная черта — они не могут «привезти» с другой планеты впечатлений и ощущения от пребывания на том или ином небесном теле. Еще долго наряду с пилотируемыми полетами большой объем научной информации из труднодоступных районов космоса будут давать автоматы. Появление же человека на планетах, на наш взгляд, оправданно тогда, когда возможности автоматов будут в значительной степени исчерпаны».

В последних словах — кредо, личная позиция Бабакина.