Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

Иванов указал на караулку под № 11, и я решил прежде всего осмотреть ее изнутри и снаружи. Одинокая караулка стояла в 5 саженях от шоссе. Два крошечных окна и дверь выходили наружу, а с боков и сзади домик окружал невысокий забор. Тут жеза домиком протекала Лиговка, за кото­рой чернел лес. Место было глухое. Ветер шумел в лесу и гнал по небу тучи, сквозь которые изредка проби­вался месяц. Из двух окон сторожки на шоссе падал блед­ный свет. Настоящий разбойничий притон!

Я осторожно подошел к караулке и заглянул в окно. Оно было завешено ситцевой тряпкой, но ее края не доходили до косяков, и я видел все, что происходило в комнате.

Комната была большая, с русской печью в углу. Вдоль стены тянулась скамья, перед которой стоял стол, а вокруг него табуретки. У другой стены сто­яла кровать и над ней висела всякая одежда. За столом, прямо лицом к окну, сидел маленького роста, коренастый блондин, похоже чухонец, и, видимо, силы необыкновенной. У него были белокурые большие усы и изумительные голубые глаза, как глаза ребенка. Прислонясь к его плечу, рядом с ним сидела рослая красивая женщина. Другая женщина сидела к окну спиной, а на скамье — рослый мужчина в форменном кафтане с бляхой и с трубкой в зубах.

На столе стояли зеленый полуштоф, бутылки с пивом и деревянная чашка с какой-то похлебкой. Видимо, между присутствующими царило согласие. Лица выражали покой и довольство. Чухонец что-то говорил, махая рукой, и все смеялись.

Я решился на отчаянный шаг и постучал в окошко.

Все вздрогнули и обернулись к окну. Чухонец вскочил, но потом опять сел. Сторож пыхнул трубкою, медленно встал и пошел к двери.

Признаюсь, я дрожал: частью от холода, частью от волнения.

Дверь распахнулась, и в ее просвете показалась высокая фигура хозяина. Опираясь плечом о косяк, он свободной рукой придерживал дверь.

¾ Кто тут? Чего надо? — грубо окликнул он.

Я выступил на свет и снял картуз.

¾ Пусти, Бога ради, обогреться! — сказал я. — Иду в город. Прозяб как кошка.

¾ Много вас тут шляется! Иди дальше, пока со­баку не выпустил!

Но я не отставал:

¾ Пусти, не дай издохнуть! У меня деньги есть. Возьми, коли так не пускаешь.

Этот аргумент смягчил сторожа.

¾ Ну, вались! — сказал он, давая дорогу и, обратясь к чухонцу, громко пояснил: — Бродяга!

Я вошел и непритворно стал прыгать и колотить нога об ногу, так как чувствовал, что они невоз­можно прозябли. Все засмеялись. Я притворился обиженным.

¾ Походили бы в этом, — сказал я, сбрасывая с ноги калошу, — просмеялись бы!

¾ Издалека?

¾ С Колпина!

¾ В поворот?

¾ Оно самое. Иду стрелять [4] Просить милостыню пока што...

¾ По карманам? — засмеялся сторож.

¾ Ежели очень широкий, а рука близко... Водочки бы, хозяин! Иззяб!

¾ А деньги есть?

Я захватил с собою гривен семь мелкой монетой и высыпал теперь их на стол.

¾ Ловко! Где украл?

Я прикинулся снова и резко ответил:

— Ты не помогал, не твое и дело...

¾ Ну, ну! Мое всегда дело будет! Садись, пей! Стефка, налей!

Сидевшая подле чухонца женщина взяла полуштоф и тотчас налиламне стаканчик. Я чокнулся с чухонцем, выпил и полез в чашку, где были накрошены свекла, огурцы и сквер­ная селедка, что-то вроде винегрета.

Сторож, видимо, успокоился и сел против меня, снова взявшись за трубку. Чухонец с голубыми глазами ребенка стал меня расспрашивать. Я вспомнил историю одного беглого солдата и стал передавать ее, как свою биографию. Сторож слушал меня, одобрительно кивая голо­вою; чухонец два раза сам налил мне водки.

¾ А где ныне ночевать будешь? — спросил меня сторож, когда я окончил.

¾ А в лавре! — ответил я.

¾ Ночуй у меня, — вдруг, к моей радости, предложил мне сторож. — Завтра пойдешь. Вот с ним!— он кивнул на чухонца.

Я равнодушно согласился.

¾ Как звать-то вас? — спросил я их.

¾ Сразу в наши записаться хочешь! — засмеялся сторож. — Ну что ж! — И он назвал всех: ¾ Меня Павлом зови. Павел Славинский, я тут сторожем. Это дочки мои: Анна да Стефка — беспутная девка, а этого — Мишкой. Вот и все. А теперь иди, покажу, где спать тебе!

Я простился со всеми за руку, и он свел меня в угол за печку. Там лежали вонючий тюфяк и грязная подушка.

¾ Тут и спи! Тепло, и не дует! — сказал он и вернулся в горницу.

Я видел свет и слышал голоса. Потом все смолкло. Мимо меня прошли дочери хозяина и скрылись за дверью. Павел с Наяненом о чем-то шептались, но я не мог разобрать их голосов. Вдруг дом содрогнулся от ударов в дверь. Я насторожился. В ту же минуту на меня пахнул холодный воздух и раздался оглушительный голос:

¾ Водки, черт вас дери!

¾ Чего орешь, дурак! — остановил его Павел.

¾ Дурак! Вам легко лаяться, а я, почитай, шесть часов на шоссе простоял. Так ничего себе!

¾ А чего стоял?

¾ Чего? Известно чего: проезжего ждал!

¾ Ну, дурак и есть! — послышался голос Миш­ки. — Ведь было сказано: пока наших не выпустят — остановиться.

¾ Го, го! Дураки вы, если так решили. Останови­тесь, то все скажут: они и душили! А их выручать надо.

¾ Лучше двое, чем все!

¾ Небось! Лучше ни одного...

¾ Жди, дурак! У них там завелся черт Путилин. Всех вынюхает.

¾ А я ему леща в бок.

Я тихо засмеялся. Если бы знал Павел Славинскиий, кого он приютил у себя! Они продолжали говорить с полною откровен­ностью.

¾ А у Сверчинского кто?

¾ Сашка с Митькой.

¾ А они как решили?

¾ Да как я! Души!.. —И пришедший грубо расхохотался. ¾ Значит, к тебе и добра не носить? А?

¾ Зачем? Носить можешь. Я куплю.

¾ Ну, то-то! Так бери!

И на стол упало что-то тяжелое.

¾ Постой! — вдруг сказал Мишка, и я услышал его шаги.

Я тотчас раскинулся на тюфяке и притворился спящим. Он нагнулся и ткнул меня в бок. Я замычал и повернулся. Он отошел.

¾ Что принес? — почти тотчас раздался голос Павла.

¾ А ты гляди!..

Послышался легкий шум, что-то стукнуло, потом раздалось хлопанье по чему-то мягкому, и все время шел разговор отрывочными фразами.

¾ Где достал?

¾ А тебе что?

¾ Нет. Я так. Дрянь уж большая.

¾ Скажи пожалуйста, дрянь! За такую дрянь по сто рублей платят!

¾ Где как, а у меня красненькую...

¾ Красненькую. Да ты жид, что ли!

И тут поднялся такой шум, что от него впору было проснуться мертвому.

¾ Тише вы, дьяволы! — закричал наконец Мишка. — Ведь тут... —и он не договорил, вероятно, сделав жест.

¾ А ну его! — отозвался хозяин. — Он нашим будет! Ну, двадцать рублей, и крышка!

Они опять стали кричать. Потом на чем-то по­ладили.

¾ Ну, пошел, — сказал пришедший.

¾ Куда?

¾ А к сосуду. Пить. Идем, что ли...

¾ Можно! — отозвался хозяин. — А ты?

¾ Кто же дом постережет? — ответил Мишка. — Нет, я останусь!

¾ Как хочешь...

¾ Ха-ха-ха! — загрохотал гость. — Он не соску­чится!