Роман Добрый - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

¾ Ни с места, графиня! Ни одного звука, ни од­ного движения, иначе вы погибнете, — раздался в рос­кошном будуаре хрипло-свистящий шепот страшного чудовища.

Какой поистине дьявольской насмешкой звучали эти слова: «Ни одного звука! Ни одного движения!»

И без предупреждения об этом несчастная велико­светская красавица не могла, благодаря смертельно­му страху-столбняку, ни крикнуть, ни двинуться.

А страшное крылатое чудовище с лицом вампира все ближе и ближе подходило к ней.

¾ Я — последний гость вашего бала, но и самый страшный, графиня. Что? Вы боитесь меня? О, не бойтесь, я не страшнее тех напудренных, раздушен­ных лживых господ, которые с лестью на устах, но со смертельной завистью и ненавистью на сердце сколь­зили вот сейчас по паркету вашего дворца. Я — кро­вопийца-вампир.

¾ Господи... — еле слышно слетело с побелевших уст графини.

¾ Да, я — вампир. Вы никогда не слыхали о су­ществовании этих существ, которые так любят при­жиматься к теплым грудям людей и медленно, с на­слаждением высасывать капля по капле всю их кровь?.. Но слушайте меня. Я принадлежу к породе особых вампиров: я не щажу мужчин, но всегда щажу женщин... таких красивых, как вы, графиня.

Голос, несомненно, человеческий, несколько привел в себя великосветскую львицу.

¾ Я... я, кажется, сплю, брежу... или схожу с ума... Что вам надо? Пощадите меня... кто вы?

Она говорила как бы в припадке сомнамбулизма, тихо, не сводя устрашенных глаз с отвратительного призрака-чудовища.

¾ Кто я? Вы уже знаете. Что мне надо? Вас. По­щадить вас? Хорошо. Я пощажу вас, но с одним усло­вием.

¾ С... каким... условием?..

¾ Вы должны принадлежать мне, или вы погиб­нете. К утру найдут ваш труп. Он будет белее ваше­го платья. Я люблю вас, вы должны быть моей. Кля­нусь вам, вы не знаете, что такое любовь существ особого мира, сверхчеловеческой области!

И чудовище сделало шаг по направлению к гра­фине.

¾ Au non du ciel... во имя неба, спасите меня! — громко крикнула она. — Кто там... спасите...

Но крик ее был заглушен тяжелыми портьерами, мягкой мебелью, пушистым ковром...

А вампир все ближе, ближе... Уже его цепкие страшные руки-лапы касаются ее... Уже свет его баг­ровых глаз впивается в ее искаженное ужасом лицо, уже слышно у самых щек, усамых губ его горячее, прерывистое дыхание.

¾ Ах! — пронесся последний вопль-крик бедной жертвы. Высоко взмахнув руками, она покачнулась, зашаталась и грянулась навзничь, во весь рост.

—Теперь вся надежда на Вас, дорогой господин Пути-лин! Вы одни только можете расследовать это непо­стижимое и страшное приключение ночью в будуаре моей жены.

Такими словами окончил свой рассказ сильно взволнованный граф Г., приехавший к Путилину в два часа дня, стало быть, очень скоро после злополучно­го бала.

Признаться откровенно, я, присутствовавший при этом объяснении графа с великим сыщиком, был по­ражен и озадачен немало.

¾ Как чувствует себя теперь графиня? — спросил Путилин.

¾ Теперь несколько лучше, хотя все еще в сильно нервном возбужденном состоянии. Около нее — це­лый консилиум докторов. Утром жеее нашли лежа­щей на ковре в глубоком обмороке.

¾ И когда графиня была приведена в чувство, она рассказала вам о страшном ночном приключе­нии?

¾ Да, monsieur Путилин.

¾ Скажите, граф, ваша супруга не страдает нер­вами?

¾ О нет! До сих пор она не имела понятия ни об истериках, ни об обмороках. Всегда веселая, живая, полная силы, молодости.

Мой друг погрузился в раздумье.

¾ Конечно, вы были страшно потрясены, граф, но, однако, вы не заметили ли случайно, не произведено ли какое-нибудь хищение из будуара вашей супруги?

¾ Мне кажется, что нет. Все драгоценности, оде­тые на ней: диадема, колье, серьги, браслеты, кольца — в целости.

¾ Вы произвели допрос вашей прислуги — не слы­шали ли они какого-нибудь шума, не видели ли они кого-нибудь выходящим из дома?

¾ О да. Они клянутся, что ничего не слышали и ничего не видели.

¾ А, кстати, штат вашей прислуги весь налицо? Ни один человекне исчез сегодня поутру?

¾ Все налицо. Уменя у самого мелькнула мысль, не является ли это гнусной проделкой какого-нибудь своего, домашнего негодяя.

¾ Я сделаю все от меня зависящее, граф, чтобы пролить свет на это загадочное приключение, — с чувством проговорил Путилин. — Помилуй Бог, ка­кие страсти завелись у нас в Петербурге — вампиры-кровопийцы!

¾ Спасибо, большое вам спасибо!

Граф распростился с нами и уехал. Когда мы остались одни, мой друг повернулся ко мне и быстро спросил:

¾ Что ты скажешь на это, доктор? Не правда ли, случай чрезвычайно интересный?

¾ Совершенно верно, Иван Дмитриевич, но при этом и чрез­вычайно загадочный.

¾ Твое мнение?

¾ Как врачу, мне является мысль,не имеем ли мы дело с любопытным явлением, известным в меди­цине под определением психоневрозной галлюцинации. У барыньки от всех этих шумных балов могли скрытым, незамеченным образом разыграться нервы настолько, что ее хватил припадок молниеносного по­мешательства. Ну, а как не врачу, а твоему другу, другу знаменитого сыщика, мне приходит в голову такое соображение: не замешан ли во всей этой дра­ме самый обыкновенный любовный адюльтер... Наши чопорные матроны на этот счет грешат, ей-богу, не менее чем деревенские Матрены.

¾ Браво, доктор! — оживленно воскликнул мой друг. — Твое последнее соображениемне нра­вится...

¾ Ваше превосходительство! — раздался голос агента в дверях кабинета. — Какой-то будочник-поли­цейский домогается вас видеть.

¾ Так впустите его, голубчик.

В кабинет в своей классически знаменитой форме былых полицейских-будочников почтительно-робко вошел саженный детина. Вошел и вытянулся, руки по швам.

¾ Здравия желаю, ваше превосходительство! — гаркнул он.

Путилин улыбнулся. Он сам, вышедший из малень­ких полицейских чинов, любилэтих наивных, бравых «служивых» и всегда относился к ним мягко, сердечно и в высшей степени доброжелательно.

¾ В чем дело, голубчик? По какой надобности ко мне пожаловал?

¾ По необыкновенной!

¾ Почему же ты в квартал свой не обратился, если у тебя необыкновенный случай?

¾ Так точно, ваше превосходительство, мы обра­щались с донесением, а нам, как бы сказать, по шее накостыляли.

¾ Нам? — расхохотался Путилин. — Кому же «нам» — тебе и мне?

Будочник даже засопел от страха.

¾ Ну, ну, выкладывай, что с тобой стряслось.

¾ Так что, примерно, ваше превосходительство, по городу нечистая сила разъезжает! — с какой-то отчаянной решимостью выпалил он.

¾ Что такое? Нечистая сила?

¾ Так точно-с! Стою это я позавчерась у моей будки, вдруг гляжу, несется, словно вихрь какой, тройка, чуть не прямо на меня. Я, стало быть, еще ямщику крикнул: куда, дескать, дьявол, прешь? По­равнялась со мной, глянул я на седоков, кои в санях сидели, да так и присел наземь. Мать Пресвятая Бо­городица, страсть-то какая! Не люди в санях сидят, а нечистая сила, черти! Вот как перед Богом говорю, ваше превосходительство! Закутаны-то они в шубы человечьи, а лики-то уних сатанинские, дьявольские.