Джей - О Милтоне Эриксоне

Пурпурный — единственный доступный ему цвет. И хотя это не всегда уместно, он старается окружать себя вещами именно такого цвета — носит пурпурные рубашки и галстуки; ложась спать, облачается в пурпурную пижаму; а, заходя в ванную комнату, наслаждается пурпурным цветом ее стен.

Часто повторяя, что задача психотерапии — помочь человеку расширить границы своих возможностей, Эриксон всю жизнь действовал в этих границах. Когда в 1919 году он был полнос­тью парализован, врачи сообщили, что он больше никогда не сможет ходить. Часами концентрируя внимание на мельчайших импульсах, возникающих в мышцах ног, он сначала добился еле заметных движений. Спустя год он уже передвигался с помо­щью костылей. Ему даже удалось найти сидячую работу на кон­сервном заводе, чтобы собрать деньги на обучение в универси­тете.

Когда Милтон окончил первый курс, лечащий врач посове­товал ему подобрать для летних каникул физическое занятие на солнце, с достаточной нагрузкой и не требующее участия ног. Эриксон выбрал путешествие на каноэ и в июне отправился в путь.

На сборы много времени не ушло. Он надел купальный кос­тюм, широкие брюки, на голову — носовой платок, завязан­ный по углам узелками. Из провизии Эриксон взял два неболь­ших мешочка — один с рисом, другой с бобами, немного посу­ды и деньги — 2 доллара 32 цента. Запас сил был еще меньше: он даже не мог сам столкнуть в воду свое каноэ, а проплыть был в состоянии не больше двух метров. И вот с таким имуществом он с июня по сентябрь пропутешествовал от озер Мадисона че­рез Миссисипи в Рок-Ривер и назад к Мадисону. Запасы пищи он пополнял за счет рыбной ловли, сбора съедобных растений на берегах рек и озер. Иногда ему случалось выловить несколько картофелин или яблок, плавающих среди очистков в водах Мис­сисипи, так как повара речных пароходиков имели обыкновение весь мусор выбрасывать за борт.

Так он путешествовал, почти без припасов и денег, поначалу такой слабый, что не мог переносить каноэ через преграждав­шие путь дамбы, и делал перерывы для отдыха через каждые полчаса работы веслом.

И было еще одно условие, делавшее путешествие значитель­но более сложным. Эриксон никогда не просил помощи у окру­жающих. Хотя частенько ему удавалось получить от людей то, что нужно, и без просьб. Он так рассказывал о своем путеше­ствии: “Плывя по реке, я иногда встречал рыбацкую лодку и приближался на расстояние, достаточное для ведения разгово­ра. Я был дочерна загорелый и на голове носил носовой платок с узелками, своим видом вызывая у рыбаков любопытство. За­вязывалась беседа, и я рассказывал им, что я студент-медик и путешествую для поправки здоровья. Бывало, они спрашивали меня, как ловится рыба, и тогда я отвечал, что еще пока рано­вато для клева. Так или иначе, к концу беседы рыбаки давали мне часть своего улова, хотя я и не просил их об этом. Обычно они предлагали мне зубатку, большую и вкусную рыбу, но я не брал ее — ведь она дорого стоит, а рыбаки зарабатывали себе на жизнь. И взамен одной зубатки они давали мне окуней в два- три раза больше”.

Была и другая проблема — дамбы на реках. Эриксон расска­зывает: “Я вскарабкивался на один из окружающих дамбу стол­бов. Вскоре собирались люди и с любопытством смотрели, как я сижу там и читаю книгу на немецком языке. Наконец, кто-то не выдерживал и спрашивал, какого черта я залез на столб и что я там делаю. Тогда, оторвавшись от книги, я говорил, что ожидаю, пока мое каноэ перенесут через дамбу. За этим обыч­но следовала добровольная помощь”.

Так, используя удобные случаи и услуги окружающих, Эрик­сон совершил свое летнее путешествие, которое дало ему хоро­шую физическую форму и помогло расширить пределы своих возмо жностей. По возвращении оказалось, что объем его груд­ной клетки увеличился на 20 сантиметров, он мог свободно проплыть милю и грести без отдыха четыре мили против тече­ния, не говоря уже о том, что сам переносил через дамбы свое каноэ.

Позднее, в 1952 году, произошел редкий в медицинской практике случай: Эриксон перенес полиомиелит во второй раз. Правая половина тела была полностью парализована. Но уже через год он сумел совершить одно из наиболее сло жных путе­шествий пешком по горам Аризоны, пользуясь для опоры толь­ко двумя палками.

Эриксон покинул Элоизу и обосновался в Фениксе в основ­ном из-за здоровья. Его частная практика проходила в уникаль­ном обрамлении. Офис для приема клиентов находился в его доме, небольшом кирпичном здании, расположенном в живо­писном месте. Приемной служила гостиная, и год за годом его пациентов представляли жене и восьмерым детям Эриксона. Он принимал пациентов в кабинете, где стояли только письменный стол, несколько стульев и книжных шкафов. На стене висели портреты его родителей, которые дожили до девяноста лет, а вокруг были разбросаны и расставлены вещи, вызывающие ощу­щение домашнего уюта, — например, чучело барсука. Такой кабинет казался до смешного скромным для психиатра такого уровня, как Эриксон. Но сам он считал, что удобство и уют — прежде всего.

Один молодой терапевт, начинавший практику в Фениксе и подыскивавший помещение, убеждал Эриксона, что его приемная должна быть совсем другой. Доктор Эриксон отве­тил, что в начале его практики приемная была еще проще — там были только два стула и стол. “Но зато там был я”, — добавил он.

Помимо частной практики Эриксон проводил дома большую дополнительную работу. Жена помогала ему издавать “Амери­канский журнал клинического гипноза”. Долгие годы Элизабет Эриксон участвовала во многих начинаниях своего мужа и была соавтором многих его статей. Они познакомились, когда она изучала психологию в университете Уэйна, параллельно работая лаборантом на кафедре. Поженились они в 1936 году. Доктор Эриксон уже был перед этим женат и имел трех детей от перво­го брака. У них с Элизабет было пятеро общих детей, и они были очень счастливы в семейной жизни. Миссис Эриксон од­нажды заметила, что у них в доме должен быть, по крайней мере, один ребенок моложе двадцати на протяжении следующих тридцати лет. Так и получилось: их младшие двое детей сейчас еще не достигли двадцатилетия, тогда как старшие уже жени­лись и привели своим родителям внуков.

При обсуждении проблем гипноза и психотерапии доктор Эриксон часто использует примеры из жизни своих детей. Читатели, которым интересно, что значит иметь в доме отца- гипнотизера, могут оценить статью “Гипнотерапия в педиат­рии”. В этой статье доктор Эриксон описывает случай со своим сыном Робертом, иллюстрируя приемы работы с деть­ми, испытывающими сильную боль.

Роберт упал с лестницы, разбил губу и вогнал передний вер­хний зуб в челюстную кость. Сильно текла кровь, и мальчик громко кричал от боли и ужаса. Родители бросились к нему. Эриксон описывает этот случай так: