Христиан Девет - Война буров с Англией

«Командующему офицеру!

Милостивый государь! Я нахожусь здесь с пятью сотнями людей и тремя крупповскими орудиями, с которыми Вам не справиться. А потому я советую Вам во избежание излишнего кровопролития немедленно сдаться».

Я торопился отослать это письмецо и подождал, пока посланный вернулся.

Тут произошло нечто совсем отвратительное. Получив ответ, мой посланный сейчас же поехал назад, но не успел он еще проскакать 100 шагов, как в него посыпался целый град пуль. Совершенно непонятно, как он остался жив и не был убит на месте.

Ответ, который я получил от английского офицера, был надменен и заключался в словах: «К черту, если я сдамся!»

Я немедленно приказал скакать к английским позициям и без особого затруднения отбил их у неприятеля.

Наши позиции были хороши, но и английские тоже были прекрасны, пожалуй, даже еще лучше наших; зато они были отрезаны от воды. Они как раз наполняли свои бочки водой у Мейсхондсфонтейна, когда увидели нас.

Наши орудия, к сожалению остававшиеся позади, прибыли только после полудня и сделали всего несколько выстрелов, как уже совсем стемнело.

Я поставил на ночь усиленный караул, так что англичанам не было никакой возможности исчезнуть незамеченными. Послал я также сильные разъезды совсем близко к Реддерсбургу, так как мне передали, что со стороны Бетании должно было прийти к неприятелю подкрепление в 1300—2000 человек и расположиться лагерем у Реддерсбурга.

На следующее утро число бюргеров, с которыми я приступил к исполнению задуманного плана, увеличилось на 300 человек, остававшихся для отдыха позади.

С вечера я имел мало надежды на то, чтобы уже на другой день можно было напасть на англичан, стоявших на холмах, потому что я ожидал, что войска у Реддерсбурга, находившегося всего в 4—5 милях от Мостерсхука, увидят мое намерение и не допустят меня до его исполнения. Несмотря на это, я все-таки приказал тотчас после восхода солнца сделать все возможное, чтобы заставить неприятеля сдаться.

Как только рассвело, я приказал открыть огонь из трех крупповских орудий. Эта пальба продолжалась с половины шестого до 11 часов, когда показался белый флаг.

Я поскакал с моими бюргерами к неприятелю. То же сделали и две другие части. Как вдруг на нас снова посыпались выстрелы, причем был убит фельдкорнет дю Плесси (из Кронштадта).

Такое вероломство страшно ожесточило моих бюргеров, и они со своей стороны начали упорно стрелять.

Вскоре показалась целая масса белых флагов; они развевались чуть ли не у каждого камня, но и это не сразу остановило рассвирепевших бюргеров. Мне стоило немалого труда успокоить их и прекратить пальбу. Нетрудно понять, что они страшно ожесточились против англичан за злоупотребление белым флагом.

Убитые и раненые англичане лежали всюду. По собственной вине они потеряли 100 человек убитыми и ранеными. Между убитыми был и офицер, которому я посылал письмо. Мы взяли 470 человек в плен. Они принадлежали к знаменитым английским полкам (Royal Irish Rifles и Mounted Infantry). Но я, право, почти не обратил внимания ни на названия полков, ни на то, кто был их убитый начальник, ни на его чин. Я не изменил в этом отношении моему принципу ни разу во всю войну.

Наши потери состояли, помимо убитого фельдкорнета дю Плесси, из 6 раненых.

Я не мог медлить или оставаться на месте, так как боялся английского подкрепления из Реддерсбурга. Кроме того, от пленных я узнал, что из Деветсдорпа было дано знать по телеграфу отряду у Смитфельда, чтобы он спешно отошел назад к Аливал-Норду. Узнав об этом, мне захотелось забрать этот отряд, прежде чем он уйдет с места.

Я переждал поэтому некоторое время, пока английский медицинский отряд был занят перевязкой раненых, и затем поспешил вперед.

Что касается пленных, то ввиду того, что я не знал, не занята ли лежавшая впереди дорога лордом Робертсом, я отправил их через Таба-Нху в Деветсдорп, чтобы из Винбурга по железной дороге перепроводить их в Преторию [27] Я не могу пройти молчанием того факта, что громадное войско англичан, стоявшее у Редцерсбурга, не сделало даже ни малейшей попытки помочь несчастным жертвам при Мостерсхуке. Его поведение достойно полного порицания. И 17 миль от Блумфонтейна до места поражения генерала Бродвуда было недалеко. А ведь тут, всего в 4—5 милях от нас, уже находилась часть английских колонн. Эти колонны стояли и смотрели на сражение издали, видели все и не двинулись вперед, чтобы прийти на помощь. Для нас-то, конечно, было хорошо, что оно так случилось, так как бороться с большой массой англичан нам труднее. Мы должны были превзойти нашего неприятеля не силой, а быстротой: быстротой в сражении, быстротой рекогносцировок, быстротой в передвижении. В этом состояла и моя цель. Не будь среди нас так много изменников, то Англия нашла бы, как выразился великий Бисмарк, могилу в Южной Африке. (Примеч. авт.) .

Я немедленно отправился по направлению к Смитфельду. Поздно вечером я разделил все отряды на две части: генералу Фронеману с 500 бюргерами из Вепенера и Смитфельда (последние были под начальством комманданта Сванепуля из Эзейфаркфонтейна) я приказал немедленно напасть на небольшой отряд у Смитфельда, а с другой частью бюргеров отправился сам с целью соединиться с генералом Я. Вессельсом.

6 апреля мы встретились с ним у Даспорта, на дороге между Деветсдорпом и Вепенером, в десяти милях от Яммерсдрифта, где в это время находился на реке Каледон полковник Дельгетей со знаменитыми английскими полками (Cape Mounted Rifles и Brabant’s Horse). Я называю их «знаменитыми», хотя должен признаться, что никогда не мог заметить, в чем, собственно, состояла их знаменитость. Посланные мною разведчики сообщили мне, что их было 1600 человек и что они возвели очень сильные укрепления. Число их меня не испугало; но история с Ледисмитом, Мефкингом и Кимберлеем заставила меня призадуматься, стоит ли делать облаву на волка или ждать, пока он сам выйдет.

Но чудовище не показывалось и окапывалось со всех сторон еще сильнее. Полагая, что лорд Робертс может в каждый момент выслать подкрепление, я боялся потерять время и решил сделать нападение. С этою целью я послал по направлению к Блумфонтейну и Реддерсбургу хороших разведчиков, разместив в то же время отряды генералов Пита Девета и А.П. Кронье на восток и юго-восток от столицы.

7 апреля рано утром я сделал нападение в двух пунктах: с юго-западной части укреплений и с юго-восточной — и открыл огонь на расстоянии 500—1500 шагов. Ближе подойти было нельзя, так как не было никакого прикрытия. Подойди я ближе, я потерял бы несколько драгоценных жизней.

Через несколько дней подошли мои подкрепления, с помощью которых я мог бы совсем запереть англичан. Но позиции их были таковы, что их оказалось невозможно обстреливать с двух сторон. Мы осаждали их несколько дней, ежедневно отнимая скот, и захватили 800 упряжных быков и 300 лошадей.