Рудольф Баландин - 100 великих гениев

Лейбниц, человек необычайной интеллектуальной силы, многого достиг в своем творчестве, испытывал радость познания. Ну а конечный результат подобных усилий ясно осознал его великий современник Ньютон, признавшийся на склоне лет: «Не знаю, чем я могу казаться миру, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, развлекающимся тем, что от поры до времени отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенно, или красивую раковину, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным».

Как знать, не возникнет ли в будущем новая космогония, в основе которой будет возрожденная и обновленная монадология Лейбница? Тем более что органическая модель Мироздания была предложена еще Платоном, и она отвечает давней мудрости: человек — микрокосм. Только господством над умами ученых техносферы можно объяснить необычайную устойчивость представлений о мире как механизме, подчиняющемся единственно законам физики, математики.

Кстати, своеобразное отношение Лейбница к познанию природы вполне органично совмещалось с изучением законов механики. Как написал В.С. Кирсанов, «критикуя картезианскую формулировку законов движения, Лейбниц стал в 1676 г. основателем нового подхода, согласно которому истинной мерой движения является так называемая живая сила (кинетическая энергия), пропорциональная квадрату скорости».

В отличие от представителей так называемых точных наук, Лейбниц интересовался жизнью Земли, геологическими процессами и особенностями географической среды, резонно полагая, что без понимания природного фона невозможно познать суть человеческой истории. Он задумал грандиозный труд: «Рассуждение о том древнейшем доисторическом состоянии рассматриваемых областей, которое можно определить по данным природы». Написал только введение — «Протогея». А общую его идею подхватил и разработал Иоганн Готфрид Гердер в своей колоссальной работе «Идеи к философии истории человечества» (1784).

Одновременно с теоретическими изысканиями Лейбниц вел плодотворную организационную работу. По его проекту была основана Берлинская академия наук. В 1711 году Лейбниц познакомился с Петром I, оценившим его гений. Ученый был взят на русскую службу в чине тайного советника и составлял проекты реформ, обновляющих Россию, в частности, предложив создать Петербургскую академию наук.

Наконец, отметим еще одно достижение Лейбница в области, казалось бы, далекой от его интересов. В 1704 году он написал «Новые опыты о человеческом разуме» (опубликованные лишь 60 лет спустя), затем «Опыты Теодицеи о благости Божией к свободе человека и первопричине зла» (доказывая, что свобода воли предоставляет выбор между добром и злом), а также «Монадологию». В первой из упомянутых работ он, полемизируя с английским философом Джоном Локком, высказал замечательную идею, которая вошла в психологию лишь в XIX веке — о существовании области бессознательного, влияющей на мысли и поступки людей. Он писал: "…приобретенные привычки и накопленные в памяти впечатления не всегда сознаются нами и даже не всегда являются нам на помощь при нужде, хотя часто они легко приходят нам в голову по какому-нибудь ничтожному поводу, вызывающему их в памяти, подобно тому, как для нас достаточно начала песни, чтобы вспомнить ее продолжение…

Впрочем, есть тысячи признаков, говорящих о том, что в каждый момент в нас имеется бесконечное множество восприятий, но без сознания и рефлексии, т. е. имеются в самой душе изменения, которых мы не сознаем, так как эти впечатления или слишком слабы и многочисленны, или слишком однородны, так что в них нет ничего, отличающего их друг от друга; но в соединении с другими восприятиями они оказывают свое действие и ощущаются — по крайней мере неотчетливо — в своей совокупности".

Упоенный познанием, Лейбниц обращал мало внимания на житейские невзгоды. Он распространял свой личный опыт на все человечество и верил, что в мире существует предустановленная гармония, а значит, все идет к лучшему:

«И когда я думаю о росте человеческого знания за последний век или два и о том, как легко было бы людям продвинуться несравненно дальше, чтобы стать более счастливыми, то я не сомневаюсь, что человечество добьется значительных успехов в более спокойные времена при каком-нибудь великом государе, которого бог поставит для блага человеческого рода».

Увы, идея прогресса смущала — и продолжает смущать — многие умы, не замечающие явных ее опровержений самой жизнью. Свобода воли позволяет человеку творить зло и обманываться ложными ориентирами.

Из высказываний Лейбница:

— Всякую часть материи можно представить наподобие сада, полного растений, и пруда, полного рыб. Но каждая ветвь растения, каждый член животного, каждая капля его соков есть опять такой же сад или такой же пруд.

— Природа никогда не делает скачков… Заметные восприятия также получаются постепенно из восприятий слишком малых, чтобы быть замеченными.

— Абстракция сама по себе не является ошибкой, лишь бы только помнили, что то, от чего отвлекаются, все же существует.

— Всякое тело чувствует все, что совершается во Вселенной, так что тот, кто все видит, мог бы в каждом теле прочесть, что совершается повсюду, и даже то, что совершилось или еще совершится, замечая в настоящем то, что удалено по времени и месту; все дышит взаимным согласием…

Родился он в глухой деревне близ устья Северной Двины, в семье простого крестьянина…

Принято считать, будто в столице страны или в больших городах созданы наиболее благоприятные условия для появления крупных мыслителей, ученых, деятелей культуры. Ведь именно здесь собираются лучшие преподаватели, выдающиеся умы; имеются соответствующие учебные заведения, музеи, университеты, академии. Да, на каком-то этапе обучения или первых самостоятельных работ полезно находиться в культурном центре, общаться со специалистами, иметь доступ к интеллектуальным и художественным ценностям. Но в детские годы главное не в том, чтобы чему-то особенному научиться. Важно, чтобы в человеке пробудилась тяга к познанию, творчеству.

Когда есть возможность легко удовлетворить эту потребность, ребенок может быстро утратить первоначальный порыв. Напротив, если приходится преодолевать препятствия на путях познания, тогда слабый отступает, а сильный не сдается.

Так было и с Михаилом Ломоносовым. Его родина, северная Русь, издавна давала приют людям смелым, предприимчивым, вольнолюбивым. Здесь не было унизительного крепостного рабства, да и татаро-монгольского ига тоже. Местным жителям приходилось заниматься разными промыслами: земледелием, скотоводством, охотой, рыболовством. Поморы были отличными мореходами.