Александр Коржаков - Борис Ельцин: От рассвета до заката

— А что, я Носовца прекрасно знаю. Давайте сразу назначать, что мы будем тянуть резину с исполняющим обязанности.

И без колебаний завизировал указ о назначении Носовца руководителем второго канала. Я хотел сразу же уйти, но Черномырдин меня не отпустил. Пригласил за стол. Мы посидели, помянули брата. И я поехал к президенту.

По дороге у меня возникла идея. Утром, на следующий день должен был состояться Совет безопасности. Может, президенту стоит на Совете обсудить свой Указ по кадровым перестановкам на телевидении?

Показав шефу визу премьера, я предложил сообщить о новом назначении на Совете безопасности. Ельцин тут же зацепился:

— Да, это будет правильно…

— Я решил сделать еще одно кадровое изменение, — сообщил Борис Николаевич на Совете безопасности. — Подписал Указ о снятии Попцова. На его место назначаю Носовца.

Мнения членов Совета неожиданно разделились. Рыбкин и Шахраи выступили против. Шумейко откровенно насторожился. Началась дискуссия не в пользу Указа. А Борис Николаевич дискуссий не выносил:

— Давайте спросим мнение Виктора Степановича.

Черномырдин без раздумий выпалил:

— А что я, Борис Николаевич? Коржаков приехал, подсунул Указ, давай, говорит, подписывай. Я думал, что уже все решено, все согласовано, потому и подписал.

Президент подвел итог:

— Ну, раз все против, тогда не будем снимать Попцова.

О поведении Черномырдина на Совете я узнал от Бориса Николаевича. Моему возмущению не было предела:

— Как же так? Я показал ему два варианта…

Ельцин выразительно посмотрел на меня, и я понял: он вовсе не удивлен поступком премьера. После этого случая мое отношение к Виктору Степановичу изменилось.

…Черномырдину лет семь назад была сделана точно такая же операция на сердце, как и Ельцину. Виктор Степанович секрета из нее не делал и сам рассказывал, что как-то летом переплывал Москву-реку и вдруг почувствовал резкое недомогание. В глазах потемнело. Он плыл вместе с сыном, и тот помог ему дотянуть до берега.

Врачи обнаружили острую коронарную недостаточность, которую можно было устранить только хирургическим путем. Черномырдин согласился на операцию, и после длительной подготовки доктор Ренат Акчурин провел шунтирование.

Операция изменила привычки Виктора Степановича — спиртное он стал пить в исключительных случаях. Обычно его обслуживал доверенный официант. Он подливал премьеру водку из бутылки с «меченой» пробочкой. На самом деле Виктор Степанович употреблял обычную воду и берег здоровье. Такое поведение мне казалось разумным.

15 июня 94-го года у моей старшей дочери состоялась свадьба в ресторане «Прага». Мы сняли зал на последнем этаже и пригласили человек восемьдесят гостей. Но президент, уезжая в Амурскую область, попросил свадьбу без него не праздновать — он знал мою Галину и пожелал быть посаженым отцом. Отменять торжество в «Праге» не захотели молодые, и я принял «соломоново решение» — сначала справить настоящую свадьбу, а потом, после возвращения президента из Благовещенска, повторить ритуал специально для него.

Свадьба э 2 состоялась в особняке под названием АБЦ на улице Варги. Круг приглашенных определял лично Борис Николаевич. Точнее, я предложил список, а президент его уточнил. У меня было правило: если я на какое-то мероприятие приглашал Ельцина, то обязательно звал и Черномырдина. Никогда их не разделял. Даже после злополучного инцидента на Совете безопасности.

Невеста и во второй раз пришла в белой фате. Теперь со стороны молодоженов присутствовали только свидетели и родители жениха. Остальные гости были либо видными политическими деятелями, либо просто известными людьми. Виктор Степанович пришел с женой и подарил добротный столовый сервиз. От президента молодые получили в подарок телевизор.

Андрей Козырев опоздал, а ему по рангу полагалось сидеть за столом после Владимира Шумейко. Козырев не растерялся и нашел свободное местечко рядом с внуками президента. Он даже дипломатично отшутился:

— Ничего, я здесь с молодежью посижу.

Президента молодожены встретили в холле, и мой зять Павел попросил Бориса Николаевича стать посаженым отцом. А тамадой Ельцин назначил Шумейко.

Настроение, несмотря на повторение торжества для некоторых гостей, было великолепным. Слева от Бориса Николаевича сидела невеста, справа — моя жена Ирина. Я занял место в торце стола, по соседству с Наиной Иосифовной, и с улыбкой смотрел на шефа — он в обществе милых дам шутил, поглаживал им ручки и чмокал в щечки.

В холле особняка играли музыканты из кремлевского оркестра Павла Овсянникова. Устроили танцы. Галина вальсировала с президентом, и стройный седой Борис Николаевич оказался эффектным партнером.

Гена Хазанов решил расшевелить вечно замкнутую и скованную Валентину Федоровну — жену Черномырдина. И успешно выполнил задачу. Он не только с ней танцевал, но и заставил от души хохотать. Улыбка превратила непроницаемое лицо Валентины Федоровны в добродушное и простое.

К вечеру гости стали потихоньку расходиться. Самые стойкие перекочевали в уютный бар, где пели песни. Словом, сыграли ребятам хорошую свадьбу, которую они будут помнить всю жизнь.

Наина Иосифовна попросила у меня посмотреть видеозапись торжества. Я отдал кассету, и с тех пор ее никто из моих друзей и родственников не видел.

Но на другую свадьбу Коржаковых Виктор Степанович из-за нелепого стечения обстоятельств не попал. Мы с женой отмечали двадцатипятилетие совместной жизни. «Серебряный» юбилей праздновали в Доме приемов «Газпрома», пригласили человек сто. Шеф в этот период тяжело болел, и я ему честно сказал:

— Борис Николаевич, вы меня извините за откровенность, но вам приходить на «серебряную» свадьбу не стоит. Без вас будет немножко грустно, но врачи сейчас категорически запрещают любые эмоции и нагрузки. Я пригласил Наину Иосифовну и ваших ребят. Они потом все расскажут.

Он уныло кивнул головой в знак согласия и, как ребенок, расстроился, что его не берут в то самое место, куда особенно сильно хочется пойти.

Раз Ельцина не будет, рассуждал я, значит, можно нарушить «закон парности» и не звать Черномырдина.

На свадьбу я пригласил начальника президентского протокола Владимира Шевченко — он не только приятный человек, но и всегда знает, кого и как рассадить за многочисленными столами. Родственники, по подсказке Шевченко, обосновались в центре, а остальные гости расселись по политическим интересам.

Пришли все приглашенные, в том числе Юрий Лужков, Владимир Ресин, Рэм Вяхирев, Виктор Ерин, Анатолий Куликов, а также мои друзья — Хазановы, Винокуры, Лещенко, Караченцовы и многие другие. Только пограничник Андрей Николаев отсутствовал — уехал в срочную командировку.