Василий Минаков - Гневное небо Тавриды

- Два "фоккера"! Атакуют сзади сверху, - доложил стрелок-радист Иван Чумичев.

Все четыре "ила" открыли дружный огонь. Пара ФВ-190 отвалила в сторону.

- Осторожные фрицы! Огонь открывают с семисот метров.

Вторая атака была подобна первой. Убедившись в зоркости и меткости наших стрелков, "фоккеры" шли за группой, как бы выжидая благоприятный момент.

- Внимание вокруг! - напомнил экипажу опытный Жестков. Ему стало ясно: "фоккеры" наводят на группу свои истребители, охраняющие конвой.

Через две минуты их первым заметил штурман Локтюхин:

- Слева четыре "Ме-сто десять"! Идут на перехват. Что будем делать, командир?

- Жареным пахнет, Ваня! Конвоя не видно?

- Минут через пять...

- Нету и пяти. Разворачиваюсь, возвращаемся! - принял решение ведущий.

Прижавшись к воде, на повышенной скорости торпедоносцы пошли на север. "Мессершмитты" не увязались, остались охранять конвой. Пара ФВ-190 следовала по пятам до самого мыса Тарханкут.

Группа вернулась на свой аэродром с торпедами.

Пятерка бомбардировщиков с ходу обнаружила конвой и атаковала его. Вероятно, как раз в те минуты, когда "мессеры" были отвлечены на торпедоносцы. Но сильный огонь зениток помешал прицельно сбросить бомбы: серии разрывов легли по носу и корме в пятидесяти метрах от транспорта. Опоздавшая четверка Ме-110 преследовала бомбардировщики в течение десяти минут, затем возвратилась к своим кораблям.

В конце дня на стоянку прибежал посыльный.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, вас срочно вызывает командир полка!

Захватив планшет с картами, мы с Прилуцким поспешили в землянку КП.

Майор Буркин, напряженно сдвинув брови, прохаживался вдоль стола с большой картой. В донесении самолета-разведчика на пятнадцать тридйать сообщалось, что тот же конвой движется в Констанцу Количество самолетов прикрытия установить не удалось из-за преследования разведчика двумя "мессершмиттами".

- Вам предстоит нанести торпедный удар по транспорту вблизи румынского побережья. Поведете тройку. Задача ясна?

- Ясна, товарищ майор.

- Как думаете атаковать? Ведь будут уже глубокие сумерки.

Предлагаю два варианта. Первый - удар с трех направлений одновременно. Если обстановка не позволит - атаковать с одной стороны последовательным сбрасыванием торпед. И то и другое имеет целью сковать маневрирование транспорта.

- Хорошо. С вами полетят Жестков и Дурновцев. Поторопитесь!

Бегом вернулись к стоянке. Быстро ставлю задачу ведомым. Ребята мой план одобряют. Слов тратить не надо - опытные бойцы. Главное, не терять меня из виду, крепко держаться друг за друга.

У самолета ждал Иван Григорьевич Шевченко.

- Минаков, дорогой! - положил на плечо руку. - Не упусти гадов, целый день за ними гоняемся.

- Постараемся, товарищ майор!

- Жду с победой!

Через пять минут взлетаем. Штурман фиксирует время - семнадцать тридцать. До конвоя - почти три часа. Над морем безоблачно, но висит дымка. На горизонте смутно угадывается западная оконечность крымского побережья.

- Николай, где надеешься перехватить цель?

- В двадцати километрах от берега, на траверзе Мангалии!

Хорошо летать с таким штурманом. В двадцати, в тридцати - неважно, важно, что уверен: перехватим.

Море постепенно мрачнеет. Через два с половиной часа полета солнце скрывается за горизонт. Наступают сумерки. Справа на траверзе остается Констанца. Николай приникает к остеклению кабины.

- Ну?

- Вот-вот покажется.

- А если нет?

- Тогда отдаю тебе свой ужин. Водку оставляю себе. Для утешения.

Но вот почти у самого берега на фоне дотлевающего неба закурились черные дымки. Они! Точки, черточки, силуэты... Сторожевики образовали барьер, прикрывают со стороны моря борт низко осевшего транспорта.

- В воздухе ничего не видно, стрелки? Вопрос излишний: увидели бы доложили.

- Атакуем с ходу, - передаю ведомым.

Ясно - с одного борта. Варианты легко разрабатывать на земле.

Наш выход в атаку с темной стороны горизонта оказался внезапным. Зенитки открыли огонь с опозданием.

Пошли.

Крепко сжимаю штурвал, выдерживая высоту тридцать метров. Ох, как это трудно, когда вода и воздух сливаются под тобой в одну черную массу. Даже не до разрывов. Сближаемся. На светлом горизонте четко вырисовывается черная туша, прицелы штурманов крепко вцепились в нее.

Пора!

Прилуцкий сбрасывает торпеду первым. Локтюхин и Беспалов - секунду спустя.

Пошли, родные!

Доворачиваю чуть вправо, несусь к носу транспорта. С палубы тянутся огненные нити, наши стрелки отвечают тем же.

- Ура!

Оборачиваюсь. Огромный огненный фонтан подымается из недр транспорта.

- Ура, попали!- в один голос кричат Жуковец и Должиков.

Разворачиваюсь, чтобы разглядеть получше. Пожар, взрывы. Жаль, из-за темноты не можем сфотографировать. Смотрю на часы - двадцать десять.

- Штурман, запиши.

Через двадцать минут почти прямо под собой обнаруживаем еще один конвой танкер с охранением, идет на Севастополь. Удивительно, с кораблей не стреляют, будто знают, что мы без торпед и бомб. Диктую Должикову радиограмму на землю.

В полночь на аэродроме нас первым встречает майор Шевченко.

- Потопил?

- Потопили, товарищ майор!

- Дай я тебя поцелую, хлопец!

Перецеловав весь экипаж, обнял в темноте и встречавшего нас, как всегда, Белякова.

- Так я же не летал, товарищ комиссар...- неловко освободился из объятий застенчивый Михаил.

- Тем более! - нисколько не смутился своей ошибкой замполит.- Значит, еще больше пережил, чем они. По себе, брат, знаю!

23 апреля с рассветом все экипажи были уже на аэродроме. Дежурства как-то сами собой отменились: полк поредел, работа находилась всем.

Начальник разведслужбы майор Конзелько обошел эскадрильи со ставшей уже обычной вестью: противник активизировал перевозки на море. Сколько их можно активизировать? Воздушная разведка в последнее время обнаруживала до десятка конвоев в сутки. Авиация флота наносила удары на всем протяжении коммуникаций от Крыма до румынских портов Сулина и Констанца. В радиусе ста восьмидесяти километров действовали все ее виды, до двухсот восьмидесяти - пикирующие бомбардировщики, далее - наша минно-торпедная авиация. На море в прибрежной зоне врага встречали торпедные катера, вдали от баз - подводные лодки.

Майор Шевченко на политинформации рассказал:

- Недавно член Военного совета Черноморского флота контр-адмирал Илья Ильич Азаров подводил итоги за десять дней боев в Крыму. Знаете, какую оценку он дал нашей работе? "В операции по освобождению Крыма основной ударной силой являются военно-воздушные силы флота". Думаю, что это не только его личное мнение.

- Да, вот еще,- достал из планшета листок.- Информация штаба ВВС. "22 апреля авиация Черноморского флота нанесла тяжелые повреждения эскадренному миноносцу "Р. Фердинанд", потопила танкер "Оссаг", транспорт "КТ-26" и другие корабли противника". Это в масштабе флота. Что же касается непосредственно нашего полка, то последним примером смелых и слаженных действий является боевой вылет экипажей старших лейтенантов Минакова, Жесткова и Дурновцева, потопивших вражеский транспорт и отправивших на дно моря сотни фашистских оккупантов. Противник всеми силами старается вызволить из крымской мышеловки как можно больше своих солдат, чтобы использовать их на других фронтах. Помните, гвардейцы! Каждый отправленный вами на дно моря гитлеровец - это спасение жизни одному нашему бойцу!