Арнольд Веймер - Мечты и свершения

Когда я переступил порог дома № 21 по Красной улице, то увидел отца, который сидел у стола, сжав голову руками. Услышав мои шаги, он сразу повеселел:

— Ну, здравствуй. Хорошо, что вернулся. Я уже думал, что не дождусь тебя. Столько дел по хозяйству, а силы-то нет. Теперь все лучше пойдет.

На следующий же день мы приступили к уборке сена. Весь август 1923 года я жил дома, возобновив городские знакомства, а в начале сентября надо было возвращаться в Тарту, тем более что я получил из «Рабочего подвала» весточку — меня там ждали для переговоров о работе. Перед отъездом я встретил Альму Ваарман, энергичную юную пролетарку, очень популярную среди молодых рабочих. Она сунула мне в руки пачку журналов, поручив отвезти их в Тарту для распространения среди молодежи.

В Тарту меня ждало предложение Ханса Хейдемана занять место партийного организатора по Петсеримааскому, Вырумааскому, Валгамааскому уездам. Та же партийная работа, которую я вел до сих пор, но только вести ее надо систематически, изо дня в день. Я согласился. [15] В «Очерках по истории Коммунистической партии Эстонии» сказано: «Деятельность партии активизировалась и в южной Эстонии. В 1923 году в Валгаском, Выруском и Петсериском уездах партийным организатором работал Арнольд Веймер» («Очерки истории Коммунистической партии Эстонии», часть II. Таллин, 1963, стр. 101). — Ред.

Только приняв предложение стать организатором нелегальной Коммунистической партии в трех уездах южной Эстонии, я понял, насколько серьезную задачу взял на себя. Даже сейчас, почти полвека спустя, я отчетливо помню, с каким волнением я думал о предстоящей работе, о том, с чего начать. Я хотел добраться до сути политической жизни, узнать умонастроение трудящихся и, сообразуясь с этим, определить свои действия.

Состоявшиеся в мае 1923 года выборы во второе Государственное собрание убедительно показали, что, несмотря на разгром рабочих организаций, происшедший за год до этого, несмотря на убийство незадолго до выборов кандидата рабочих Яана Креукса, [16] Яан Креукс — видный революционный деятель, член ЦК Компартии Эстонии. Он был застрелен прямо на улице наймитами буржуазии. Единый фронт трудящихся получил все же 10 процентов всех голосов. И это при условии, когда в двух крупнейших пролетарских районах — Таллине и Вирумааском уезде вместе с Нарвой — буржуазные власти аннулировали избирательные списки Единого фронта. Результаты выборов продемонстрировали популярность требований Единого фронта, убедительно показали, что, несмотря на террор и гонения, революционный дух в народе не сломлен.

Приближались выборы в местные самоуправления. Ханс Хейдеман подсказал, что всю агитацию в связи с выборами надо вести вокруг 12 требований Единого фронта, раскрыть народным массам их содержание и значение, вызвать у масс желание и решимость бороться за претворение их в жизнь. Сила 12 требований состояла в том, что они отражали интересы не только узкого слоя рабочих города и деревни, но и всех бедняков. С этой программой можно было идти и в те слои трудового люда, которые еще не созрели для восприятия революционных призывов. Платформа Единого фронта была близка и понятна и им. Я взял все советы Ханса на вооружение.

Прежде всего попытался разыскать в волостях активистов, уцелевших после разгромов, установить с ними связь, вновь вовлечь их в агитационную работу, в подготовку предвыборных собраний. Это было нелегким делом, ведь никаких транспортных средств у рабочих организаций не было, активисты двигались от хутора к хутору пешком, на что уходило много времени.

Не везде активистов было достаточно. Я попросил Ханса Хейдемана помочь развернуть предвыборную работу в Валгамааском, Вырумааском и Петсеримааском уездах, направить сюда из Тарту членов Социально-философского общества, активистов Центрального совета профсоюзов. Хейдеман обещал помочь.

В чем же заключались 12 требований, которые нам нужно было пропагандировать?

Первое. Установить минимум заработной платы рабочего, достаточный для достойного существования.

Это требование не было новым. Уже сразу после Февральской революции вопрос о минимуме зарплаты остро выдвигался рабочими, исполком Таллинского Совета рабочих и военнослужащих депутатов неоднократно возвращался к нему. Так, 14–15 марта 1917 года этот вопрос был поднят рабочими старостами завода «Двигатель», и тогда же было признано необходимым установить минимум заработной платы и считать два с половиной часа сверхурочной работы за половину рабочего дня. Кроме того, было решено, что жалованье рабочим старостам и простой по вине администрации оплачивает фабричное управление.

16 марта 1917 года совет рабочих старост фабрики Лютера на своем заседании выдвинул требование, чтобы при сокращении рабочего дня до восьми часов заработная плата не снижалась, чтобы минимум заработной платы выводился из средней за последние три месяца. 17 марта таллинская домашняя прислуга потребовала, чтобы ей установили 12-часовой рабочий день, предоставили день отдыха, повысили жалованье и оказывали бесплатную врачебную помощь. Как видим, домашней прислуге даже после революции приходилось бороться за 12-часовой рабочий день. Нарвские рабочие 18 марта 1917 года выдвинули требование, чтобы женщинам за одинаковый труд платили столько же, сколько мужчинам.

Таких примеров можно было бы привести еще множество, но содержание их будет одно: рабочие всюду настаивали на определении минимума заработной платы.

Второе требование заключалось в введении государственного страхования на случай безработицы, а для женщин — по беременности и родам. В наши дни такие меры социального обеспечения трудящихся кажутся элементарными, они давно распространены на всех работников. В буржуазной Эстонии социальному страхованию подлежали только государственные служащие и весьма небольшое число рабочих. В этом требовании, хотя в условиях буржуазной Эстонии оно и носило радикальный характер, не было ничего противогосударственного, поскольку социальное страхование в той или иной мере осуществлялось даже во многих буржуазных странах. Требование социального страхования было весьма популярно среди рабочего класса, и включение его в платформу Единого фронта, естественно, привлекало к этому движению массы трудящихся.

Третье требование: предоставление государством и самоуправлениями приличных квартир рабочим, батракам и домашней прислуге, а мелким земледельцам — бесплатных материалов для возведения построек; уволенным из имений рабочим предусматривалось предоставление земли для постройки жилищ, бобылям и арендаторам — права продолжать жить на земле хутора, имения или на государственной земле.