Федот Бега - Петровский

Последовавшие за объявлением войны события нанесли революционному движению тяжелый удар.

Реакция поспешила в полной мере воспользоваться таким сильным оружием, как режим чрезвычайного военного положения. Злобным духом шовинизма был пропитан, казалось, даже сам воздух в России. При полной поддержке Государственной думы (кроме большевистской фракции) правительство бросилось прежде всего душить партийные кадры, рабочие организации, всю рабочую печать.

К счастью, Петровский успел своевременно скрыть все документы, относящиеся к созыву съезда партии, и они не попали в руки царской охранки. Как только была объявлена война, М. С. Ольминский и А. Е. Бадаев по его поручению тайно перевезли партийные документы в Финляндию, передав их на хранение надежным финским социал-демократам. Редакция газеты «Правда» была разгромлена 8 июля, и все ее сотрудники арестованы.

В Петербурге и других городах шли массовые аресты. Тюрьмы за каких-нибудь две недели были переполнены. А на улицах обеих столиц почти ежедневно происходили патриотические шествия и манифестации с портретами царя, трехцветными флагами и пением гимна «Боже, царя храни». Толпы обывателей и мелких хозяйчиков, смешанные с черносотенцами и явными бандитами, подбадриваемые полицией, осененные крестом, врывались в квартиры и чинили разбой, издевательства над теми, кто не обнаруживал «истинно патриотических чувств». Людей избивали на улицах, в конках, в магазинах. В Петрограде одна такая дикая орда устроила погром германского посольства, а в Москве и некоторых других городах бандиты нападали на торговые и промышленные предприятия, принадлежавшие немцам.

Было несколько мужественных попыток рабочих выступить против воинственного угара, но всякий раз эти выступления разбивались о разъяренную уличную толпу «патриотов», которая с криками «Предатели, изменники!» бросалась при поддержке полиции на рабочих, избивала, связывала рабочих и помогала городовым доставить их в участок.

Либеральные и черносотенные газеты что было мочи подливали масло в огонь. Ежедневно они помещали на видных местах патриотические заявления лидеров всех фракций Государственной думы. Только фракция большевиков отказывалась давать верноподданнические, славословящие войну заявления. Газеты пестрили призывами к народу русскому постоять за родную землю, за веру, за царя.

В эти дни испытаний для всего рабочего движения Петербургский комитет большевистской партии показал свою революционную, классовую зрелость и мужество. Выпущенная им сразу после объявления войны прокламация отражала истинно пролетарскую антивоенную позицию. «Кровавый призрак веет над Европой. «Долой войну! Война — войне!» — должно катиться мощно по градам и весям широкой Руси. Рабочие должны помнить, что у них нет врагов по ту сторону границ… Нет, мы не хотим войны! — должны заявить вы. — Мы хотим свободы России! Вот должен быть ваш клич…»

Прокламация эта помогла некоторому протрезвлению голов многих рабочих, поддавшихся в первое время военному психозу.

Все партии — либералы, кадеты, трудовики и даже меньшевики — настороженно ждали, какую позицию займет на созываемой чрезвычайной сессии Государственной думы фракция большевиков: будет ли она, как другие, поддерживать военные кредиты или же будет голосовать против них.

Вот как описывал сам Григорий Иванович Петровский обстановку в эти дни в думе и трудное положение, в котором находились депутаты-большевики:

«При частых встречах в думе с депутатами — кадетами и трудовиками нас спрашивали: «Неужели вы будете во время войны проводить революционную работу? Как это можно? Питерский комитет издал пораженческую прокламацию. Это, верно, охранка написала, чтобы легче с вами расправиться, или немецкие агенты?»

Наше положение было не из легких, когда нас ставили сразу под подозрение и заносили в число агентов немецкого империализма. При оценке тогдашнего положения мы были немного наивными, ибо считали, что социал-демократы других стран ведут революционную работу, как и мы. Нам еще не была известна позиция социал-демократов, в частности немецких, которые голосовали за войну».

Для выработки общей декларации об отношении к войне было проведено по инициативе большевиков несколько совместных совещаний трех левых фракций думы. На совещаниях шли горячие споры, главным образом между большевиками и меньшевиками, так как фракция трудовиков с самого начала устами Керенского прямо заявила, что она считает необходимым поддержать объявленную войну. Некоторые же меньшевики во главе с Чхеидзе занимали тогда еще неопределенную, колеблющуюся позицию, но склонялись к «оборончеству».

После долгих споров и поправок был выработан, наконец, текст декларации, под которой поставили подписи члены двух фракций — большевики и меньшевики.

Экстренное, в связи с войной, заседание думы открылось 26 июля 1914 года. На нем лидеры всех думских фракций огласили заявления, в которых выражалось отношение той или иной партии к войне. От имени фракции трудовиков с отдельной декларацией выступил Керенский. В ней после фальшиво-революционных фраз говорилось: «…Мы непоколебимо уверены, что великая стихия российской, демократии вместе с другими силами даст решительный отпор нападающему врагу и защитит свои родные земли и культуру, созданные потом и кровью поколений!»

Потом была оглашена единая декларация социал-демократических фракций (большевиков и меньшевиков).

Вот что писал по поводу этой декларации Григорий Иванович Петровский: «Подготовка совместного с меньшевиками выступления в Государственной думе очень испортила ясность нашей интернационалистической позиции. Среди нас — рабочих депутатов — не было расхождений в вопросе о поражении царского правительства. Меньшевики не только смазали наши предложения, но и дали указание Хаустову, который читал декларацию в думе, не читать слишком резких мест, внесенных нами… Потом мы поняли свою ошибку, что связались с меньшевиками для выработки общей декларации, и решили довести до сведения рабочих и партийных организаций о том, что мы целиком за поражение царского правительства и за революционные действия рабочего класса».

Когда все фракции огласили свои декларации, дума тотчас же спешно перешла к обсуждению военного бюджета. И тут большевики показали истинный образец мужества и своего интернационального пролетарского долга. Все пятеро депутатов, возглавляемые Петровским, встали во время голосования и демонстративно покинули зал заседания в знак протеста против военных кредитов.

Реакционная дума встретила уход большевистских депутатов бешеным криком, руганью, свистом. А Владимир Ильич, узнав об этом, дал поведению рабочих депутатов высокую оценку.