Йоханан Петровский-Штерн - Судьба средней линии

Йоханан Петровский-Штерн

Судьба средней линии

За последние несколько лет среди множества книг и статей по русско-еврейской истории - переводных и отечественных - два издания показались мне особо примечательными. Собственно, не о них конкретно речь, а о подходах, в них представленных. Одно принадлежит крупному историку, другое - известному литературоведу-публицисту.

Первое представляет собой дайджест истории русских евреев XIX столетия, второе сосредоточено на важнейших болевых точках русско-еврейской истории за последние 25 лет существования империи.

В первом евреи России представлены в страдательном залоге: им навязывают неприемлемые формы образования, их ущемляют в важнейших и неотъемлемых правах, лишают возможности зарабатывать традиционными промыслами, силой запихивают в армию, изгоняют из деревень, обрекают на полуголодную жизнь в городах и местечках, подвергают насильной ассимиляции, провоцируют на революционный взрыв.

Второе исследование описывает евреев совершенно в ином свете: вся Россия оказывается заложницей, страдающей стороной, а евреи (во главе либералов и революционеров) - единственными, кто осуществляет свою волю в самом что ни на есть действительном залоге.

Здесь сами евреи разрушают русскую экономику, уничтожают государственных деятелей, идут в авангарде русского марксизма и даже устраивают погромы русского населения, которое едва прикрывается от их разящих ударов жалким бутафорским щитом Союза русского народа...

За этими двумя подходами - целая литературно-публицистическая традиция, даже две: первая, вслед за американским историком Сало В. Бароном, получила название "слезливой" (lachrymose), вторую русские либералы назвали "черносотенной". И с той, и с другой серьезная современная историография давно распрощалась. Но одно дело - отказаться от крайностей в оценках русско-еврейской истории, и совсем другое дело - нащупать новые подходы и выдвинуть новые концепции.

На протяжении последних тридцати лет (на Западе; последних десяти лет - в России) разработкой таких концепций и занимаются исследователи, изучающие еврейство Восточной Европы. Мне показалось разумным рассмотреть книгу "Двести лет вместе" в ряду такого рода новаторских исследований - тем более, что ее автор буквально с первых слов отрекается от тактики "односторонних укоров" и несколько раз в книге удрученно роняет словосочетание "судьба средней линии". Средней - по-видимому в смысле aurea mediocritas, золотой середины, равно отстоящей от двух вышеупомянутых подходов.

В какой-то момент читателю этих строк небесполезно будет узнать, что их автор - религиозный еврей, человек правых, консервативных взглядов, и уж точно - не либерал. В этом смысле солженицынская умеренно-консервативная позиция, его заслуживающая внимания заявка на "поиск всех точек единого понимания и всех возможных путей в будущее" (с. 6), а также самоотверженная попытка "обоестороннего" (с. 5) освещения вопроса пишущему эти строки близка и понятна.

Не менее, чем автору книги "Двести лет вместе", мне равно набили оскомину и старая псевдолиберальная еврейская историография, горько оплакивающая безысходную и беспросветную судьбу русских евреев, и ультраконсервативная русская антисемитская публицистика, обвиняющая русское еврейство во всех смертных грехах.

В этом смысле поиск средней линии - существеннейший, если не единственно возможный подход к проблеме, заслуживающий внимания и еврейского историка, и современного русского читателя. Посмотрим, насколько последователен автор в своем стремлении эту среднюю линию прочертить.

КОНЦЕПЦИЯ

Первое, что отличает книгу, - четкая концепция, не лишенная, к слову, любопытного историософского пафоса. Солженицын последовательнейшим образом, с первых до последних страниц книги следует этой концепции.

По Солженицыну, начиная со времен Екатерины, евреев в России встречали с распростертыми объятиями, с нежностью и любовью, уравняв их первоначально в правах с христианами, сделав полноправными гражданами, пользующимися большей свободой, чем русские купцы и мещане, наделив их правами, каких они не имели в Польше (c. 37-38). Державин, объехав белорусские губернии, в своем докладе рекомендовал завести в еврейских общинах больницы, богадельни (неважно, что они искони существовали при любой синагоге в форме хекдешей hekdesh), типографии для еврейских книг (во время его поездки в Украине и Белоруссии их было около двадцати), и открыть евреям путь более свободной и производительной жизни (с. 59) - чем не забота и любовь" Александр I, "благожелательный к евреям", отсрочил, а затем и окончательно приостановил выселение евреев из деревень, Николай I наделил их землей, Александр II пуще прежнего расширил их гражданские свободы...

Это как бы Россия - евреям. А они России - что?

В ответ на любовь к ним Екатерины - принялись спаивать белорусских крестьян, завалили рынок контрабандой, задавили русскую торговлю в Москве (с. 39-41, 47). В ответ на благожелательство Александра I и дарованные им права по образованию евреи еще сильнее сплотились вокруг своих устрашающих кагалов, продемонстрировали тупое сопротивление русской культуре, а еврейские депутации в Петербурге принялись распространять ложь о государственной политике в отношении евреев, чтобы посеять страх и набить карманы народными деньгами (с. 88).

Николай I пытался уравнять евреев с русским населением в несении государственных повинностей, не настаивал на запрете евреям использовать христиан в домашнем услужении - а евреи знай себе совращают в ересь тысячи православных (с. 98). Русское государство предоставило евреям пахотную землю; сам Николай I, с его неутомимой энергией и доброжелательностью, тратил казенные деньги на то, чтобы привить безземельному еврею любовь к земле, - а в ответ евреи довели до полного развала земледельческие колонии, заморочили правительство бесконечными финансовыми претензиями (с. 106-113), а потом еще - через деятельность "Земли и Воли" - занялись подрывом устоев их вскормившего государства!

Упорная Россия не оставила попыток добиться еврейской взаимности, но евреи неприступны, а с конца XIX в. отвечают на постылые ласки гневом и мстительностью. Эпоха Великих реформ дала евреям ощущение отечества, возбудила к жизни еврейскую публицистику и литературу, привела к созданию еврейской интеллигенции (с. 174-75) - в благодарность евреи подготовили цареубийство 1 марта 1881 г. Россия нашла в себе силы понять необходимость еврейской эмиграции и относилась к ней "благожелательно" (с. 309) - евреи воспользовались ею, чтоб улизнуть от призыва в армию. Плеве всеми силами защищал евреев во время Кишиневского погрома - а евреи навсегда испортили международный престиж России брехней о нем (с. 329-332). Уже в начале века Столыпин "немо-административно" облегчал некоторые еврейские ограничения (с. 425) - евреи его и убили.