Федор Лисицын - В те грозные годы

В ночь на 30 июля прокладка настила была завершена. А на рассвете 469-й стрелковый полк подполковника П. Д. Алексеева благополучно, без каких-либо серьезных происшествий переправился через болото и с ходу вступил в бой. Его появление оказалось для гитлеровцев полной неожиданностью. Атака была внезапной, и это решило успех боя: фашисты не смогли оказать подразделениям полка сколько-нибудь организованного сопротивления. Об инициативе, проявленной в 150-й стрелковой дивизии, мне сообщил по телефону находившийся там наш агитатор майор Соболев. Я тут же доложил о ней члену Военного совета армии А. И. Литвинову. В войска сразу же была отправлена телеграмма с указанием: там, где возможно, воспользоваться опытом 150-й дивизии. И в ряде случаев он был применен, особенно при переправах через относительно небольшие болота. Правда, другие части строили настилы не из досок, а из бревен и других подручных материалов.

В общем же преодоление войсками 3-й ударной армии трясин и болот Лубанской низменности заняло несколько суток. И можно с полным основанием сказать, что при этом личный состав войск проявил подлинно массовый героизм. Несколько позже командующий фронтом генерал А. И. Еременко в статье, опубликованной во фронтовой газете, писал: «Переход через Лубанские болота был выдающимся воинским подвигом».

Чтобы читатель мог представить себе, каким беспредельно трудным, требовавшим поистине сверхчеловеческого напряжения сил был этот подвиг, расскажу о стрелковом батальоне капитана Михаила Ивасика, который действовал в составе 380-го полка 171-й Идрицкой стрелковой дивизии.

Ранее я уже упоминал фамилию этого храброго командира. Кадровый моряк Тихоокеанского флота, плотный, широкоплечий, Михаил Ивасик прибыл на сухопутный фронт в 1942 году под Старую Руссу вместе с дальневосточной морской бригадой. Тогда он командовал ротой (бригада воевала в составе 1-й ударной армии) и в первых же боях показал себя бесстрашным, мужественным воином, требовательным и заботливым командиром.

Потом был ранен. Вернулся в 1-ю ударную после излечения через несколько месяцев, когда меня там уже не было. Позднее получил еще два ранения. Выжил, победил смерть, продолжал воевать. Теперь командовал батальоном в 3-й ударной армии. На груди его рядом с нашивками за ранения сверкали три боевых ордена и медаль «За отвагу».

28 июля части 171-й стрелковой дивизии вышли к железной дороге, а ее 380-й полк на несколько сот метров углубился в топкое болото Тейче-Пурвс. Там, в небольшой роще, возвышавшейся над трясиной, закрепился в ожидании возможной контратаки врага. Но над болотом стояла тишина: фашисты находились где-то дальше, они владели единственной пересекавшей Тейче-Пурвс дорогой и сейчас затаились в небольших лесных поселках, превращенных ими в опорные пункты.

Командир полка подполковник Жидков поставил перед батальоном капитана Ивасика новую боевую задачу — выйти в тыл противника, оседлать дорогу и не дать гитлеровцам возможности разрушить дамбу на болоте. Выйти в тыл значило пройти более 20 километров по непролазному болоту, по зыбкой трясине. Как это сделать? Капитан посоветовался с местными жителями-латышами. Крестьяне отвечали, что в засушливое лето они иногда проезжали через Тейче-Пурвс на подводах, но в этом году выпало много дождей, можно увязнуть в трясине. И все-таки провести батальон согласились два латышских патриота: Н. М. Цвилиховский из деревни Алексани Эши и А. О. Лейтач из Иоксты. Прежде чем приступить к выполнению задания, комбат вместе с группой разведчиков и проводниками лично проверил маршрут, убедился: пройти можно, хоть и трудно.

В ночь на 3 августа батальон тронулся в путь. Комбат шел вместе с проводниками впереди, а за ним длинной цепочкой следовали бойцы с винтовками, автоматами, пулеметами, с ящиками боеприпасов на плечах. Нередко они проваливались в болото до пояса, а то и до груди. Люди, выбираясь из трясины, падали от изнеможения, но с помощью товарищей вновь поднимались и двигались дальше.

К рассвету было пройдено 20 километров. Это был путь беспримерного мужества, который в обычных условиях, может быть, не удалось пройти бы и за неделю.

К 8 часам утра батальон Михаила Ивасика выбрался-таки к большаку в районе Ремизки, оседлал его, затем внезапным ударом овладел двумя небольшими населенными пунктами и дамбой.

В подобных случаях обычно принято говорить: ошеломленный внезапностью удара, противник в панике бежал. Нет, панического бегства не было. Правда, на какое-то время гитлеровцы растерялись: откуда вдруг взялись русские? Но уже через час-полтора начались их контратаки. В первой участвовало примерно полсотни вражеских солдат и офицеров. Батальон легко отразил ее. Однако последующие предпринимались со всевозрастающими силами. Ослабленный в предыдущих боях батальон капитана Ивасика контратаковывали теперь от 200 до 300 гитлеровцев при поддержке артиллерии. И тем не менее он держался.

Одну роту, не превышавшую по численности и взвод, капитан направил для охраны дамбы. Находясь по пояс в трясине, бойцы метким огнем из винтовок и автоматов разили врагов, пытавшихся прорваться к ней и, взорвав, затопить болото верхней водой, превратив его в еще более непреодолимое препятствие.

В то время как рота, охранявшая подходы к дамбе, с большим трудом сдерживала натиск вражеских подрывников, остальные подразделения батальона с не меньшим упорством отражали контратаки противника в районах населенных пунктов Лепсалас и Раксалас.

Бой с небольшими перерывами продолжался весь день. Им умело управлял сам капитан Михаил Ивасик, хотя из-за двух полученных ранений едва держался на ногах.

При отражении контратак советские воины истребили до трехсот вражеских солдат и офицеров. Немалые потери понес и сам батальон. Но выстоял до подхода главных сил, спас отбитую у противника дамбу, не дав ему возможности затопить Тейче-Пурвс.

А вскоре послышался гул боя с востока. Это части 79-го стрелкового корпуса пошли вперед, прорвали вражескую оборону и расчистили путь к реке Айвиекстэ.

Почти все участники этой трудной и смелой операции были награждены орденами и медалями, а Михаил Ивасик удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Подвиг воинов его батальона явился незабываемым событием для всей армии. Командиры и политработники, пропагандисты и агитаторы но указанию поарма ознакомили с ним весь личный состав. Неоднократно к рассказу о смелых действиях бойцов капитана Ивасика возвращалась армейская газета «Фронтовик». А отделение пропаганды и агитации политотдела даже подготовило специальный доклад о боевом опыте этого батальона.

В своей послевоенной книге «Возмездие» бывший командующий 2-м Прибалтийским фронтом Маршал Советского Союза А. И. Еременко так оценил героический подвиг батальона капитана Михаила Ивасика: «Он выполнил задачу, которая в других условиях была бы по плечу разве целой дивизии». Лучше, пожалуй, и не скажешь.