Александр Ступников - Отражения

— Я всегда, сидя в таких же креслах, говорил арабским лидерам, — продолжал он. — Все, что угодно, кроме территорий.

Где Шарон всегда был готов пойти на компромисс, так это в вопросах еврейства.

— Вы не представляете, несколько лет назад сюда репатриировалась сестра моей матери. Молодая женщина, всего девяносто четыре года. По материнской линии у нас все жили до ста лет. Так вот, она привезла и своего правнука, который уже не еврей. Так что, отвернуться от него? Парень пошел в армию, сейчас двинулся на офицерские курсы. И таких, как он, среди репатриантов из бывшего СССР много. Русские евреи семьдесят лет жили в отрыве от своих корней, поэтому так произошло. Надо понимать, в каких условиях они жили. Это, предвидя, осознал и светлая голова, первый премьер-министр Израиля Бен-Гурион, который провел «закон о возвращении». И я поддерживаю право любого, у которого есть еврейские корни, даже не прямые, вернуться в Израиль.

Когда мы прощались, уже у дома, я спросил Шарона, не чувствует ли он себя, все время окруженный политиками и людьми, одиноким в этом конъюнктурном мире. Разве быть сильным — это не значит быть одиноким?

— Во-первых, — ответил он, садясь за руль, чтобы отвезти к своему любимому дереву, — мне повезло с женщиной. У меня замечательная и преданная жена. Душевная и деликатная — это у них главное. А, во вторых, однажды в этот мой дом приехал министр обороны Египта, привез своих генералов, с которыми я воевал, когда пересекал Суэцкий канал. Жена вышла нас встречать, и я пошел к ней. А египтянин, оглядевшись, сказал: «Этот дом, прямо как ты, Арик Шарон. Такой же большой, сильный и одинокий».

В 2005 году, уже премьер-министра, его сначала прихватил микроинсульт, а вскоре — инсульт и кома. Вскоре о Шароне как-то забыли. Так устроена жизнь — новые политики, налоги, проблемы, мода, вещи, толкования. Чтобы тебя помнили в этом мире, видимо, надо для начала умереть…

— Что-то вас в последнее время практически не видно в российском телеэфире, на эстраде. Народ соскучился. Спрашивает: куда делся обаятельный Кикабидзе?

ВК.:Много писем приходит, иногда очень трогательные и теплые. Век-то начался какой-то смутный. Взрывают, стреляют, люди боятся. Вот, сейчас собрались в России восстанавливать Советский Союз. Я лично не просил, чтобы его разрушили в свое время. Но получается, что в этом виноваты маленькие республики, которые были в составе СССР. С такой злобой на них нападает правительство России. Мы — то помним, как все начиналось: и ГКЧП, и время Ельцина, но, к великому сожалению, теперь время Путина.

В июле 2008 года у меня был юбилей, семидесятилетие. К этому времени я как раз закончил фильм в Москве, все были довольны. На юбилей пришла телеграмма от президента Медведева, где говорилось о награждении артиста Кикабидзе орденом Дружбы народов. Мне было очень приятно. Я Россию люблю и прежде всего потому, что в России живет близкий мне российский народ. Политика и народ — две абсолютно разные вещи. Мне даже звонили тогда сверху и спрашивали, когда я приеду получать в Москву награду. Но в начале августа в Грузии неожиданно появились российские танки.

Никто в это поверить не мог. Мои близкие были в Батуми, а я ехал в Гори, позвонила дочь и говорит — срочно вернись обратно, русские начали бомбить этот город. Я не мог поверить, что в сорока километрах от Тбилиси идет бомбежка и началось вторжение. Естественно, я отказался от награды. Орден Дружбы — само название говорит о себе. Я в Россию не поехал. Думаю, что, когда оккупировано 20 процентов твоей земли, то любой мыслящий человек, который любит свою Родину, так бы поступил. Меня мать так воспитывала. — У тебя, — говорила она — на первом месте должна быть Родина. Жена говорит, что у меня все не как у людей: на первом месте Родина, на втором — друзья, на третьем — семья. Мне очень трудно без российского слушателя, потому что я — актер, артист и в этом моя жизнь.

Я не ожидал, что столько грязи будет вылито на меня в интернете и многие хорошие знакомые, которым, вроде, уже не нужны зачеты от правительства, будут поливать меня грязью. Остались у меня в России те, от которых я даже этого не ожидал. Которые звонили, звали, приглашали, поддерживали. Но, как говорили в хорошем фильме «Мимино», «человек должен жить на своей земле».

Я все время смотрю новости, переживаю за беженцев, за людей. Но грузины, люди с чувством юмора. Уже есть и новые анекдоты о войне. Например, приходит, качаясь, сын-инвалид к отцу, еле идет, вправо-влево: «Папа, дай мне ружье, буду нашу землю защищать». — «Нечего тебе… — говорит отец. — Будешь только раздражать российского снайпера». Помню, уже не анекдот, по телевизору одного молодого российского солдата журналисты спрашивают: «А вы знаете куда пришли?» — «Знаю, — отвечает, — Грузия — это мусульманская страна с населением в сорок два миллиона человек…»

— А, помимо войны, у вас сильно изменилась жизнь?

ВК.:Конечно, изменилась. Вот, несколько лет назад гаишники на дорогах пропали. Нет никого. Но, если что-то происходит, сразу появляются полицейские машины и люди полицию уважают. Они всегда и во всем помогут. Люди не бояться, если дома неприятности, им позвонить.

— Это полиция. А власть?

ВК.:У меня свой закон жизни.

Если мы с тобой дружим, то я не могу быть твоим другом, только когда у тебя все хорошо. Если я выбирал президента, то я потом не могу сваливать на кого-то, что не того человека выбрал. Это моя вина. Я Саакашвили очень уважаю. Я, вообще, люблю умных людей. На него всякие ярлыки вешают, особенно российские СМИ. Это очень необычный молодой человек. Я на двести процентов уверен, что он хочет сделать Грузию цивилизованной страной. У нас есть и оппозиция. Там много людей, которые вместе с ним приходили к власти. И тут у начинается разборки: кто обижен, кто не получил должность. Пришли молодые люди к власти, начали что-ото делать. То, что Грузия строится, здесь двух мнений нет. Мне не нравятся уличные выступления, машут флагами…

Грузия — певческая страна, поэтому надо взяться за руку, спеть одну серьезную песню и решать свои проблемы. Те, кто внутри страны мешает двигаться дальше, тем самым льет воду на мельницу наших недругов. Дайте президенту доработать свой срок. Если вместо него прийдет другой, то кто-то опять будет недоволен. И это у нас бесконечно.

Люди уже обалдели, устали. И так же почти во всех бывших республиках Союза. Но, если это начнется в России, то там без крови не обойдется. Я думаю, что есть ошибочное понятие, будто россияне ничего не знаю, ничего не видят, не понимают, что происходит. Там живет серьезный страх.