Борис Розенфельд - Пространства, времена, симметрии. Воспоминания и мысли геометра

В романе Б. Левина "Юноша" я прочел, что его герой "самостоятельно, без помощи учителя, по учебнику Грэнвиля и Поссэ, изучил высшую математику". Я решил последовать примеру этого юноши и в 9-м классе проштудировал "Курс математического анализа" Грэнвиля и Лузина - обработку Н.Н. Лузиным учебника Грэнвиля, в 10-м классе - "Курс векторного анализа" Н.Н. Кочина. Конечно, многое в этих книгах ускользало от моего внимания, но некоторую основу для изучения этих дисциплин я получил.

Комсомол

Комсомол - Коммунистический Союз молодежи - был массовой организацией молодежи, охватывающий всех молодых людей. Тот, кто не был комсомольцем, считался политически неблагонадежным. Мои соклассники по 7-й школе были приняты в комсомол в 7-м классе, а мне тогда еще не было 14 лет и меня не стали даже обсуждать. Несколько раз я пытался поступить в комсомол в 25-й школе, но комсомольское бюро школы отказывало мне, считая меня индивидуалистом. В 10-м классе я активно занимался общественной работой, помогал отстающим ребятам и в декабре 1934 г. меня, наконец, приняли в комсомол.

Я был назначен редактором школьной стенной газеты, она называлась "Мы идем в строю".

Незадолго до конца учебного года к нам в школу пришел известный детский писатель Лев Кассиль, сотрудник газеты "Известиия". Он предложил свою помощь в выпуске последнего номера нашей стенгазеты. Этот номер стенгазеты был напечатан в "Известиях" 30 мая 1935 г. В этот день отмечался первый выпуск десятых классов и десятилетие нашей школы.

Каникулы в 25-й школе

Август 1932 г. я провел в пионерском лагере "Известия", где познакомился со своими будущими школьными товарищами Стасем Людкевичем, Наташей Крейн, Яном Гуревичем и другими. У нас были очень хорошие пионерские вожатые Фатя (Самарий) Гурарий и Коля Максимов, которые потом стали известными фотокорреспондентами "Известий".

В 1933 и 1934 гг. я проводил лето в Ленинграде. Останавливался у дяди Якова, осматривал город и его музеи, а на один летний месяц Мориц Лискиер устраивал меня в дом отдыха в Сестрорецке, который тогда находился у самой границы Финляндии.

После школы я хотел пойти учиться на физический факультет Московского университета. Отец был категорически против этого. "Есть ли гарантия, -говорил он мне,- что ты будешь профессором? Такой гарантии нет. Скорее всего ты будешь школьным учителем физики, а это очень неблагодарная профессия. То ли дело инженер ! Это великолепная, очень уважаемая профессия". Отец просил дядю Якова уговорить меня пойти учиться в технический институт. Яков устроил мне встречу с молодым ленинградским физиком- кандидатом наук. Физик сказал, что в электротехническом институте физики и математеки будет не меньше, чем на физическом факультете университета. Их доводы убедили меня и я решил стать инженером- электротехником и поступить в Московский Энергетический институт (МЭИ), тем более, что электрические машины - моторы и генераторы -казались мне типичными "прогрессорами".

В январе 1935 г. я получил путевку в подмосковный зимний дом отдыха, где познакомился со студентами-математиками Рязанского пединститута и с преподавателями механико- математического факультета Московского университета.

Особенно сильное впечатление произвел на меня профессор механики Андрей Петрович Минаков - человек исключительных артистических способностей, охотно выступавший на вечерах самодеятельности. Позже я узнал, что при создании Московского Художественного театра Станиславский приглашал его в труппу театра, но при условии бросить механику. Это условие Минаков не принял.

В июне 1935 г. после окончания школы я находился в доме отдыха Известий, где познакомился со многими интересными людьми.

В июле я готовился к вступительным экзаменам в МЭИ, а в августе сдавал их и был принят в этот институт.

Московский Энергетический Институт (МЭИ) был создан электротехником Карлом Адольфовичем Кругом и инженером и математиком Яном Николаевичем Шпильрейном на основе электротехнического факультета МВТУ - Московского Высшего Технического Училища и одного из факультетов Института Народного Хозяйства им. Г.В. Плеханова. Поэтому часть зданий МЭИ во время моей учебы в нем находилась рядом с МВТУ, а одно здание было на Строченовском переулке рядом с Институтом им. Плеханова. Институту принадлежало также здание на Гороховской улице против Института физкультуры им. Лесгафта.

МВТУ, носившее имя Н.Э. Баумана, и здание дирекции МЭИ находились на 2-й Бауманской улице(параллельной ул. Баумана - бывшей Немецкой). 2-я Бауманская раньше называлась "Коровий брод". На другой стороне улицы находилась Военная Академия Химической Защиты имени К.Е. Ворошилова, организованная на основе химического факультета МВТУ. МЭИ в те времена носил имя В.М. Молотова и в одном из стихотворений той поры я писал:

Ветер листья тащит с ветел, Снег порхает, бел и светел. Этой зимней молодости Хороши ласки. У Коровьего брода - Институты в два ряда - Бауманский, Молотовский, Ворошиловский. Вслед за ветром лезет холод, Бесперчаточных не холит, Это он на окнах вышил Мать - и - мачехи. Я - в улыбке во весь рот: Там, где шли коровы вброд, Обучают людей высшей Математике.

Учебные корпуса были рядом со зданием дирекции, на Кукуевском переулке, где когда-то находилась Немецкая слобода.

В один и тот же день приходилось переезжать с Кукуевского переулка на Строченовский и обратно.

В МЭИ в те времена были Электромеханический факультет, готовивший инженеров по электрическим машинам и аппаратам,

Электроэнергетический, готовивший инженеров для электростанций, Электротранспортный, Электрофизический, готовящий радиоинженеров и инженеров по вакуумным приборам (впоследствии этот факультет стал называться Спецфаком) и Теплоэнергетический факультет. Первые два года все студенты занимались на Общетехническом факультете.

Директором института в те годы был инженер И.И. Дудкин. При нем началось строительство новых зданий МЭИ в Лефортове, но оно шло очень медленно. Оно было завершено в годы войны, когда институт возглавила жена Г.М. Малинкова Валерия Алексеевна Голубцова.

Приемные экзамены я сдавал на Строченовском переулке. Сдал их неважно, но меня приняли по моим школьным отметкам. Со следующего года с такими школьными отметками принимали в институт без вступительных экзаменов, а через несколько лет в школах за такие отметки стали давать выпускникам золотую медаль.

Из 25-й школы в МЭИ вместе со мной были приняты еще 13 человек, в том числе из нашей группы Ян Гуревич, который потом перешел в военную академию и стал кадровым военным, Христина Зайдель и Игорь Митин, а из параллельной группы - Лена Ермакова-Мышкис. Со мной учились мой товарищ по 7-й школе Коля Шереметевский, будущий академик, и Леон Биберман, впоследствии профессор физики в МЭИ и член-корреспондент Академии наук СССР.