Виктор Петелин - Фельдмаршал Румянцев

– Да, очень кстати вы прислали мне легкий пакетбот* для пересылки писем шведскому генералу на остров Волелен. И вымеряли устья рек Рюгенвальдской и Штолпенской, и письма успевали перевозить. – Румянцев с симпатией посмотрел на молодого адмирала. – Может, кого послать на разведку морской стороны Кольберга? Сколько мне известно, неприятель все околичности* Кольберга всевозможным образом укрепил и артиллерией достаточно все оные укрепления снабдил.

– Нет, ваше сиятельство. Никого уже не стоит туда посылать. Как только я прибыл на рейд и началась высадка пехотного десанта, к Кольбергу отбыли на разведку легкий в ходу корабль «Ревель» и фрегат «Святой Михаил» для обстоятельного осмотра берегов.

– Вот за это спасибо, ваше превосходительство.

– Более того, я могу сообщить о результатах разведки, потому что капитан флота Секерин, командующий «Ревелем», успел вернуться до моей поездки к вам, ваше сиятельство. Доложил, что подходил под самый Кольберг и берега тамошние обстоятельно осмотрел.

Румянцеву все больше и больше нравился этот адмирал. Правда, он сам просил его произвести эту разведку, но совсем не рассчитывал, что это указание так быстро и обстоятельно будет исполнено. Ведь у него были лишь приблизительные сведения о Кольберге, а тут адмирал вытащил свою карту и точно начал докладывать, где и что сделано противником…

– Сначала скажите о батареях… Секретарь, записывай…

– А не надо, я вам оставлю ордер… Итак, шесть батарей учинено неприятелем: первая на том месте, где десант прошлого году чинен. Вот смотрите сюда. – Адмирал разложил на столе карту крепости. – Расстояние примерно версты три от города… Видно девять амбразур для пушек. Токмо оная не совсем еще окончена: видели, как люди носили на себе фашины*, множество народу производили работы.

Румянцев внимательно смотрел на карту.

– Потом, пройдя немного, разведчики увидели – как раз там, где стоял наш лагерь в прошлом году, – постройку второй батареи, самой большой по количеству… Да против оной батареи далее в берег сделана третья батарея, а четвертая на том месте, вот смотрите, здесь, – Андрей Полянский показал на место, где стоит четвертая батарея, – где стояла наша остовая батарея* в прошлом году. А чуть повыше оной в берег сделана на пригорке круглая, пятая. Шестая же близ гласиса* против того места, где стояли бомбардирские корабли и город бомбардировали.

– А заметили, как расположен неприятель? Его войска? Можно ли было рассмотреть окопы и другие крепостные укрепления? – с увлечением расспрашивал Румянцев.

– Да, и на это обратили внимание наши разведчики… Неприятельский лагерь стоит по сю сторону реки Перзанты, примерно в двух верстах от города. Лагерь, конечно, простирается до самых береговых батарей. В прошлом году у них была крепость на устье реки… А сейчас на старой каменной батарее сделали земляную крепость, а по другую сторону реки к весту никаких батарей и крепостей не усмотрено. Видны были лишь два судна трехмачтовых, а на рейде никаких судов не видали. Вот посмотрите, тут все обозначено.

Андрей Полянский передал Румянцеву карту.

– Какие важные сведения вы мне привезли! Да еще морскую карту, она мне так необходима… До сих пор у нас не было особых предприятий против неприятеля, лишь кое-какие стычки разведывательного порядка. Я со своей стороны пытался всеми образами его из неприступных укреплений отвесть. Но никак не удается его вывести в открытое поле и сразиться… Вот сейчас, как только вы сгрузите пехотный десант, пушки, все необходимое для осады, мы что-нибудь предпримем серьезное. Возможно, он выйдет мне навстречу, а тогда я его могу одним скорым маневром отрезать от всей коммуникации с Кольбергом и заставлю вступить неминуемо в дело. Но не сейчас…

Румянцев горестно вздохнул: как тяжко ему было ждать острых событий, он весь был готов для битвы, а тут все приходится откладывать…

– Или форсировать выход неприятеля из укреплений, или лестью отманить… А для обоих сих предприятий мне сухопутное войско, которое вы доставили, весьма надобно.

– Сухопутное войско, ваше сиятельство, которое имелося с их тягостьми на кораблях, почти все без остатку свезено. Лишь несколько сотен осталось на корабле «Шлютенбург», который из-за повреждений вернулся на Гданьский рейд, да и то уже шестьдесят три человека прибыли на боте, а остальные вскоре прибудут на двух галиотах.

– Это все хорошо, но много ли больных остается и в каком состоянии это сухопутное войско? Вот что меня тревожит. А вдруг это войско никуда не годится. Сколько уж так меня подводили… Одна цифирь ничего не дает. Нужны солдаты, а не число на бумаге.

– Да как вам сказать… Больные, конечно, есть. Не много, но есть… Тяжелобольных я взял под свою опеку и смотрение, учредил им из парусов сделанный госпиталь. На покупку мяса, зелени и булок даны комиссару деньги из флотской суммы… Так что в этом отношении все вроде бы в порядке. Но вот что, ваше сиятельство, меня беспокоит… Не мало ли – пятьдесят человек – оставлено для охранения того госпитального лагеря?.. А ежели мало, то я могу добавить, какое число положить изволите…

Румянцев с большим интересом смотрел на этого совсем незнакомого человека, и в нем поднималось чувство, которое редко возникало, – чувство полного взаимопонимания и редкого душевного согласия.

– Нет, ваше превосходительство, вы все сделали правильно. Но считаю, что необходимо генеральный госпиталь учредить в местечке Цанов и всех туда перевесть. Там уж ведутся работы по организации такого госпиталя, где будет во всем совершенное довольство.

– А почему? Может, вы опасаетесь, что неприятель попытается напасть на столь малочисленную охрану? – Полянский вопросительно смотрел на Румянцева.

– Действительно, от Кольберга есть дорога по берегу, где неприятельское легкое войско может свободно пройти к Рюгенвальду. Но меня не это беспокоит, форпосты мои расположены до самого моря, и ни одной тропы не оставлено без охранения. А зачем нам распылять дело врачевания больных? Пусть все они будут вместе, тут и помощь лекарей будет лучше, да и мне способнее отбирать выздоравливающих по батальонам и ротам. К тому же и снабжать всем необходимым…

– А когда ж выступать под Кольберг намереваетесь? Скоро пойдут дожди, развезет дороги, ни проедешь, ни пройдешь.

– Вот прибудет Дурново со всем сухопутным войском, которое вы ссадили с кораблей. Посмотрим на это войско, годится ли оно куда. Вот тогда я вам и сообщу примерный срок выступления.

Вошел офицер и подал Румянцеву срочный пакет.

– Ну вот, – заговорил вновь Румянцев, быстро прочитав рапорт. – Теперь все ясно, почему ломаются повозки, а лошади не тянут груз. Оказывается, Андрей Иванович, низшие чины, сохранив большую часть своего имущества после морского путешествия, все помещают на повозки или силятся на себе нести. Какие же они солдаты, если так перегружены скарбом! Даже такой мелочи иные командиры не могут предусмотреть. А чего ж проще: все излишнее с небольшою командой оставить в удобном месте, тогда и люди и лошади не будут отягощены лишней поклажей, и марш их будет регулярно продолжен… Нет, во все нужно вникать, Андрей Иванович.