Борис Арефьев - Солдат Империи

Правила стрельбы и штыкового боя, уставы знал Иван, как «Отче наш», в свои сорок с лишком лет многому мог научить в учебном бою молодого рекрута. Прошагав без устали тридцать верст в марш броске, на привале тотчас обходил лежавших на земле усталых солдат, требовал «предъявить» ноги: не стерты ли, мог отвесить хорошую затрещину за неаккуратно навернутую портянку и стертые ступни. В походе следил унтер-офицер и за тем, как отмеривали крупу и отвешивали мясо для солдатского котла, к которому, как и другие унтер-офицеры, садился вместе с одной из артелей.

Давно уже выстрелы и посвист пуль слышал он только на ученьях, но приказывал солдатам в атаку идти и укрытия искать со всей серьезностью, как в настоящем сражении.

При обучении штыковому бою унтер-офицер Арефьев строго приказывал надевать суконные нагрудники и маски, суконные или холщовые перчатки. Сам, правда, обходился без маски, полагая, что она, хоть и оберегает в учебной схватке, но отсутствие привычной защиты в бою может смутить солдата. К тому же маска давала еще одно преимущество неопытному бойцу: она позволяла скрыть движение взгляда, который мог подсказать искушенному противнику, куда будет нанесен следующий удар штыком или прикладом.

Умело скрывать намерения в парной тренировке было важной и сложной задачей, поэтому, стремясь сохранить жизнь своим молодым товарищам в будущей возможной жестокой схватке с врагом, учил Иван этому особо. Вновь и вновь заставлял нападать, а не только защищаться; случалось, выходил один против двоих, показывал усвоенные в бою приемы, каких не давало еще ни одно наставление. Но маску до конца службы так ни разу и не надел – не смог принять этого новшества.

Нужно заметить, что наставления, зачастую запутанные и далекие от реальности, унтер-офицеры, полистав, откладывали в сторону, и офицеры, по тем же причинам, не настаивали на их безусловном применении.

Для обучения солдат грамоте и арифметике нижние чины армии сами проходили теперь специальный двухгодичный курс; появились необходимые пособия, а позднее и книги, специально для солдатского чтения – чины Военного ведомства считали, что далеко не всякая литература будет полезна для обучения солдат.

Унтер-офицеры, по прежнему уделяя основное внимание дисциплине и боевой подготовке, понимали теперь, что грамотный солдат, знающий азы арифметики, лучше запоминает уставы и наставления, легче осваивает приемы прицеливания с учетом дальности стрельбы и погодных условий.

Давно уже называли Ивана дядькою, а тут и вовсе стали поступать рекруты, которые ему в сыновья годились; так и относился к ним унтер-офицер Арефьев – с отеческой строгостью, учил и наказывал, если того заслуживали, но зла ни на кого не держал.

С заменой рекрутчины всеобщей воинской повинностью для всех классов и сословий начал меняться состав призывников: возраст их, за исключением льготников, составлял двадцать лет, возросло количество грамотных в армии – люди эти были более понятливы в военном деле. Методы обучения теперь соответствовали другому уровню развития, иному мышлению молодого солдата. С учетом этого уставы, наставления обновлялись, совершенствовались.

Самому Ивану тоже приходилось многому учиться; когда, например, начали поступать в полк (сначала в стрелковую роту) винтовки Бердана со скользящим затвором, осваивал новое оружие вместе с офицерами.

С полной отменой телесных наказаний в 1870 году дисциплину поддерживать следовало исходя из иного перечня взысканий и в установленном ныне порядке. В этот же период «при постепенном сокращении сроков действительной службы и при увеличении научных требований от унтер-офицеров, становилось необходимым обратить особое внимание на подготовку рядовых к унтер-офицерскому званию».

Согласно инструкций, причем Высочайше утвержденных и объявленных приказами по Военному ведомству, составлялись специальные учебные команды, куда направляли от роты пять шесть человек. Такие команды появились к началу семидесятых годов во всех полках, обучение поручалось специально назначенным офицерам и унтер-офицерам. Нижние чины получали здесь необходимые сведения об обязанностях унтер-офицеров, «об обязанностях по внутренней службе и по нахождению в передовых постах…», основах теории стрельбы. Давались также основы знаний военного законодательства, дисциплинарного устава, некоторые сведения по организации войск и снабжению частей в пределах роты, батальона, полка.

Иван Арефьев также получал дополнительную теоретическую подготовку и свой опыт, приобретенный в боях и в мирное время, обязан был теперь передавать молодым солдатам с учетом полученных знаний, и не только прикладного (практического) характера. На занятиях припоминал Арефич известные ему случаи, которые могли бы быть примером исполнения службы в постах и караулах, важным для сбережения жизни своей и товарищей. Хорошо еще помнились внезапные нападения горцев и ночные дозоры на Кавказской линии.

Понимали молодые рекруты, хоть и не всегда упоминал Иван себя в тех примерах, что дядька в означенном деле был, и потому слушали его с большим вниманием и уважением. Как образец солдатского геройства и доблести, называл Арефич Тимофея Евдокимова, Архипа Осипова, других героев Кавказской войны.

Так готовил унтер-офицер Иван Арефьев молодую грамотную смену, что, собственно, и явилось тем новшеством, которое вводило Военное министерство.

Из поступивших на военную службу с 1862 по 1871 год получили образование в средних учебных заведениях всего 404 человека (обратим внимание на эту ничтожную цифру), а ведь из унтер-офицеров готовили и офицеров, для чего, правда, необходимо было сдать соответствующий экзамен.

Значительное преимущество получали добровольно вступившие на службу «без различия происхождения… прослужившие в звании унтер-офицера не менее одного года». «По удостоению» начальства они могли быть допущены к конкурсному экзамену.

Таким образом, нельзя считать, что офицерский корпус армии в полной мере соответствовал требованиям реформы, но тогда вдвойне возрастала роль опытных, грамотных унтер-офицеров.

Офицерский корпус уже не был однороден, приходящие в Русскую армию офицеры все больше различались по происхождению и уровню образования. Верные присяге, они, при исполнении долга, следовали статьям «Свода Военных постановлений». Документ этот, многотомный, с многочисленными продолжениями, настолько всеобъемлющ, что казалось, в нем даны определения и наставления на все случаи службы и жизни солдата и офицера. Если случилось бы такое чудо, что все без исключения офицеры приняли статьи его к неукоснительному исполнению, то стала бы Русская армия непобедимой на все времена.