Петр Забаринский - Стефенсон

Горечь пережитого разочарования никогда впоследствии не изгладилась в душе Стефенсона. Много лет спустя, будучи на вершине успеха, он в речи на собрании манчестерских железнодорожников вспомнил о побежденных трудностях.

«Я хорошо помню время, когда я имел еще так мало сторонников при осуществлении системы железнодорожных сообщений, — когда я по всей Англии искал инженера, который согласился бы поддержать меня перед парламентом, и нашел одного министра Джемса Уолкера, но не решился на него опереться, так как он не имел никакого понятия о железных дорогах. Я не мог найти никого, кто согласился бы выслушать мои проекты, кроме мистера Сандерса, он понимал меня и поддерживал во мне бодрость духа».

Провал был полный, но ни Сандерс, ни его приверженцы не сложили оружия. Ливерпульские купцы — потомки людей, открывавших новые земли, бесстрашно прокладывавших пути по неизведанным просторам морей и океанов, охотившихся на черных невольников на берегах Нигера и Конго, бравших на абордаж корабли разных стран и наций, — уже давно научились сражаться пером, взяткою, подкупом, хитростью.

Сандерс и его сторонники мобилизуют все свои обширные связи; раздаются щедрые взятки, подкупаются самые заядлые противники паровозов и рельсовых путей.

Маркизу Стаффорду, одному из наиболее влиятельных противников, ловко затыкают рот, предоставив тысячу акций; так же поступают с владельцами канала. Для их успокоения вид тяги в новом проекте не указывается вовсе, решение этого вопроса предоставляется на усмотрение парламента.

Вместе с тем Стефенсону дают понять, что он слишком скомпрометирован, чтобы снова выступить перед парламентской комиссией. Ему лучше пока стушеваться, а составление нового проекта дороги поручат какому-нибудь инженеру-профессионалу, уже имеющему известную репутацию и необходимый авторитет.

Стефенсон признает правильность этих доводов, да у него и нет иного выхода. Он безропотно уступает свое место прославленным инженерам Джорджу и Джону Ренни. Сыновья знаменитого строителя мостов и каналов берутся произвести повторные изыскания. Разработка окончательного проекта и составление сметы поручается другому крупному инженеру Чарльзу Виньолю.

Новый проект составляется быстро и снова представляется в парламент. Ко всеобщему удивлению непосвященных билль в палате общин проходит подавляющим большинством почти без возражений. Он почти единогласно принимается и в палате лордов; только один аристократ с многозначительным именем Коффин (coffin — гроб) разразился яростной речью против проекта рельсовой дороги.

«Желал бы я знать, — патетически восклицал титулованный защитник шоссейных дорог, — что станется со всеми теми, кто вложил свои деньги в постройку и ремонтирование больших дорог? Что будет с каретниками и шорниками, с владельцами почтовых карет, кучерами, трактирщиками, коннозаводчиками и лошадиными барышниками? Да ведает ли палата о том, что повлечет за собой дым и грохот, свист и завывание локомотива, несущегося со скоростью 10–12 миль в час. Ни скот, работающий на полях, ни скот, мирно пасущийся на лугах, не сможет без ужаса вынести этого. Железо возрастет в цене на 100 процентов или, вернее всего, совершенно исчезнет. Это будет величайшим вредом, полнейшим разрушением покоя и комфорта во всем королевстве, худшее, что может вообразить человеческий ум».

Как только стало известно, что билль прошел через парламент, немедленно состоялось собрание директоров компании, чтобы обсудить вопрос, кого пригласить в качестве главного инженера для руководства постройкой дороги. Естественно, что взоры всех обратились на братьев Ренни, авторитет и знания которых так много содействовали победе, одержанной в парламенте.

Но оба брата оказались весьма несговорчивыми. Какую славу может доставить инженеру, известному сооружением ряда судоходных каналов, прокладка двух железных полос между Ливерпулем и Манчестером? Соглашаясь взять на себя лишь главное руководство, с посещением и осмотром работ пять-шесть раз в год, Ренни отклоняли от себя ответственность за окончательный успех предприятия, но требовали вознаграждения, соответствующего их прославленному имени.

Только теперь, по настоянию Сандерса, компания обратилась вторично к Стефенсону и предложила ему взять на себя руководство всеми работами в качестве главного инженера с окладом в тысячу фунтов стерлингов в год.

Стефенсон, не задумываясь, согласился. Он отлично видел, что приглашение Ренни было продиктовано дипломатическими соображениями и слепым поклонением перед авторитетом. Он понимал, что наступил момент, когда его заветные планы приблизились, наконец, к осуществлению. Вот случай доказать всему миру преимущества железной дороги и локомотива над всеми иными способами сообщения.

Вместе с женой Стефенсон немедленно переселяется в Ливерпуль. Покинуты родные места, с которыми связано столько тягостных воспоминаний о лишениях, даже нищете, неудачах, разочарованиях, где было пережито так немного светлых, счастливых дней. Начиналась новая полоса жизни. Неизгладимая граница, все углубляющаяся пропасть пролегает между Стефенсоном — сыном бедного углекопа, неграмотным кочегаром, скромным мастером Киллингвортских копий, и Стефенсоном — инженером, владельцем акций и предпринимателем. Теперь перед ним открылся путь в среду тех, кто владеет каналами, дорогами, землей и ее недрами, кто владеет капиталами, на кого работает большая часть человечества.

Беря на себя постройку железной дороги, Стефенсон предвидел многие трудности, но встреченные им затруднения далеко превзошли его ожидания.

Можно найти надежных и преданных людей, но где взять знающих и опытных помошников? Приходится самому вникать в каждую мелочь этого совершенно нового дела. Приходится на ходу пополнять свои знания, самостоятельно решать задачи, впервые встающие перед инженерным искусством. Земляные работы, сооружение насыпей, прорезка выемок, устройство чугунных и каменных мостов, преодоление болотистых мест, прокладка труб и дренажей, проходка туннелей и наряду с этим заботы о найме рабочих, об инструменте, о вагонетках для перевозки грунта, о рельсах и опорах для них, постройка паровозов — весь этот огромный груз лег на Стефенсона.

Ему одному пришлось нести его в продолжение всей постройки дороги. Роберта Стефенсона в то время не было при отце. В самом начале работ он уехал в Южную Америку, куда был приглашен крупной английской компанией, владевшей серебряными рудниками в Колумбии. Стефенсон пригласил в помощники Джозефа Локка, Вильяма Алланда и известного ему по постройке Стоктон-Дарлингтонской дороги Джона Диксона. Каждому из них поручен один из трех участков пути.