Петр Забаринский - Стефенсон

Они вместе работали, ели, пили и спали, испытывали одни и те же невзгоды. Вскоре эти железнодорожные рабочие представляли собой ярко выраженную касту людей, резко отличающихся от жителей той местности, где им приходилось работать. Они беспечно относились к смерти и богатству, но труд их был тяжел и тяжка была их жизнь. В качестве жилища их удовлетворяла хижина из торфа, а в часы досуга местом отдыха им служила последняя харчевня или трактир. Не стесненные обычно семейными связями, они не признавали ни семейных, ни религиозных традиций. Своими дикими обычаями они поразительно выделялись из среды местного населения. Однако, как бы невежественны и грубы они ни были, они обычно были прекрасными товарищами, готовыми разделить последний пенни с товарищем, впавшим в нужду…»

Из среды этих рабочих вышло немало младшего технического персонала, руководившего постройкой и эксплоатацией железных дорог как в Англии, так и за ее пределами. Английские железнодорожные рабочие большими партиями приглашались во Францию, где вызывали всеобщее изумление своей силой, ловкостью и выносливостью.

Руками первых английских «железнодорожных землекопов» были побеждены те гигантские трудности, которые встретили железные дороги при своем рождении. Именно к этим доблестным рыцарям труда, подлинным пионерам технического прогресса, могут быть отнесены пророческие слова Маркса из его письма к манчестерскому рабочему парламенту в 1854 году.

«Миллионы рабочих Великобритании первыми заложили реальную основу нового общества — современную промышленность, которая преобразует разрушительные силы природы в производственные силы человека. Английский рабочий класс с непобедимой энергией, в поте лица своего и с напряжением мозга, вызвал к жизни материальные возможности облагородить труд и повысить его производительность до такой степени, чтобы сделать возможным общее благоденствие. Создав неистощимые производительные силы современной промышленности, он выполнил первое условие освобождения труда. Теперь он должен выполнить другие условия. Он должен освободить эти благодетельные силы от постыдных оков монополии и подчинить их общему контролю производителей, которые до сих пор позволяли обращать против себя создаваемые ими ценности и превращать их в орудия собственного угнетения.

Рабочий класс победил силы природы, теперь он должен победить людей. У него достаточно сил для успешного завершения этого дела». [23] Маркс и Энгельс. Собр. соч., т. IX, стр. 260.

Начиная с середины 40-х годов, Стефенсон постепенно отходит от железнодорожного дела. Он еще принимает деятельное участие в обсуждении вопросов железнодорожной политики, высказывает сере мнение о различных технических нововведениях, охотно дает советы и указания. Значительная часть его, состояния вложена в железнодорожные акции. И тем не менее он инстинктивно чувствует, что дело, которое он призвал к жизни, которому он отдал годы напряженных усилий и исканий, перерастает его. Стефенсон был один из последних представителей тех самоучек — инженеров-изобретателей, которыми была так богата эпоха промышленного переворота. На заре машинной индустрии сочетание мощного таланта и интуиции, ремесленная ловкость и навыки, случайно приобретенные и беспорядочно пополняемые знания могли заменить систематическую научную подготовку, которая необходима современному инженеру, имеющему дело с разнообразными физико-химическими явлениями и оперирующему сложными математическими данными. Стефенсон видел, что с развитием железнодорожного строительства нарождается новое поколение инженеров. Молодые люди, вышедшие из его школы, и прежде всего — его сын, уже получили основательную общеобразовательную подготовку в средней и даже высшей школе, Стефенсон чувствовал, что ему становится трудно найти общий с ними язык. При производстве изысканий ему достаточно было взглянуть на местность, чтобы перед его умственным взором встали все мосты, туннели, выемки, которые необходимо здесь соорудить. Новые же инженеры предпочитают сложные математические выкладки, где все строго размерено, рассчитано и взвешено.

Великий инженер понимал, что вопрос о высшем техническом образовании имел огромное общественное значение. Еще в самом начале своей карьеры он принял деятельное участие в организации в Ньюкэстле механического института, открытого в 1824 году. В 1838 году он был избран Британской ассоциацией наук вице-президентом по секции механики. Он охотно посещал заседания механических институтов в Бельнере и Честерфильде, расположенных вблизи Тептон-Гауза. Выступая на собраниях и заседаниях, он любил поделиться воспоминаниями из собственной инженерной практики и постоянно обращал внимание молодежи на необходимость иметь солидную научную подготовку.

Один очевидец оставил воспоминания о своей встрече со знаменитым инженером.

«Автор не один раз имел удовольствие слышать безыскусственные, но полные огня речи Джорджа Стефенсона на годичных собраниях механического института в Лидсе. Здесь он всегда был несравненным любимцем аудитории. Весь его внешний облик говорил в его пользу. Красивое, мужественное, здоровое и выразительное лицо, освещенное большими темно-голубыми глазами, настраивало каждого на серьезный лад. Когда он поднимался, раздавались многозначительные возгласы приветствий, почтительно умолкавшие, когда он начинал речь. Его речь не была гладкой и прилизанной, но была крайне выразительна. Действительно, кто, подобно ему, мог указать путь, которым должен идти человек, стремящийся получить образование. Вся его прошлая жизнь была сплошной борьбой, преодолением трудностей, сменой глубокой, тьмы и яркого света. Поэтому его слова были всегда вескими, а речь полна практических указаний».

Постепенному отходу Стефенсона от дела, которому была посвящена почти вся его жизнь, много способствовали последние споры вокруг вопросов о ширине колеи, о паровых омнибусах, об атмосферических дорогах, о скорости движения. Его призыв к здравому смыслу, его наглядные примеры, его меткие практические суждения казались мало убедительными для этих людей, так легко оперировавших сложными законами физики и механики.

Тяжелое впечатление производит на Стефенсона и бесшабашная спекуляция вокруг железнодорожного строительства. Будучи сыном своего века, сжившийся со взглядами того класса, к которому он теперь принадлежал, он признавал вполне справедливым, что каждое предприятие должно давать доход тем, кто вложил в него капитал. Но ловкие биржевые махинации, обогащавшие людей, не ударивших палец о палец, стремление нажить состояние на железных дорогах, строить которые всерьез даже не предполагалось, — все это было ему непонятно, враждебно и чуждо.