Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

А тем временем, раздача «гуманитарки» шла полным ходом. Около грузовика образовалась небольшая куча-мала. Каждый житель кишлака пытался первым просунуть царандоевцам принесенную с собой емкость. Шум, гам, бегающие вокруг бачата. Обычное явление в таких случаях.

Именно в этот момент ко мне подошел Хаким, вместе с тем самым стариком. Показав на меня рукой, Хаким представил меня старику и тот, быстро-быстро кивая головой, изобразил на лице подобие улыбки.

— Рафик мушавер, Мамад-хан находится в кишлаке и готов встретить нас. Но у меня есть предложение. Мы в кишлак не пойдем, а за то время, пока раздают продукты населению, прямо здесь установим юрту, а уж потом пригласим в неё на переговоры Мамад-хана.

В тот момент я не знал, правильно ли поступает Хаким, не обидит ли он такими действиями уважаемого Мамад-хана. Свои сомнения я озвучил Хакиму, и попросил его переговорить на счет этого со стариком. Но как выяснилось, Хаким этот вопрос уже согласовал со стариком, и дело было за малым — собрать хотя бы одну юрту.

Никто из царандоевцев этим делом ни разу не занимался, и поэтому было решено обратиться за помощью к местному населению.

Однако не тут было. Из тех людей, что стояли вокруг нас, никто и понятия не имел как это делается. Я даже подивился тому, что вечно кочующие люди разучились собирать юрты. Ведь юрта естественное жилище кочевников, а афганцы в большинстве своем кочевники, и не знать элементарных вещей, которыми занимались их предки, это ли не позор. Так и сказал Хакиму, что мне стыдно за афганцев, которые не умеют делать то, чем всю жизнь занимались их отцы и деды. А посему будем собирать юрту сами. Глядишь по ходу делу и разберемся что к чему. В детстве и не такие конструкторы приходилось собирать.

В течение несколько минут я, ложестик и пару сарбозов сбросили на пыльную землю элементы деревянных конструкций юрты и огромный брезентовый чехол. Никакой документации о том, как всё это собирается в одно целое, не было, и поэтому решили действовать по наитию. Сначала разложили все детали по видам. Потом стали гадать, что тут от чего, и как все это вместе взятое собирается в одно целое. Мне на память пришли кадры из какого-то казахского фильма, где показывали, как собирали точно такую же юрту. Среди конструкций было много реечек соединенных между собой таким образом, что при смещении их в сторону, образовывалась решетчатая изгородь. Это был каркас стены юрты. С его монтажом мы справились очень быстро. Также быстро присобачили к этому каркасу небольшую дверку, закрепив её на какие-то кожаные хомуты. Сложнее оказалось с крышей. Из длинных, слегка загнутых жердин, нужно было собрать что-то вроде купола цирка, и только после этого данный «купол» устанавливался на уже возведенные стены. Но и с этим «ребусом» мы справились довольно быстро. Когда устанавливали «купол» юрты на его законное место, к нам подошли несколько афганцев, из тех, что были с оружием. Они помогли нам вогнать рейки купола в специальные пазы стенового каркаса. Никаких гвоздей в этих соединениях не применялось, и мы воспользовались веревками, коих в комплекте было навалом. Потом наступила очередь натягивать на деревянный каркас юрты тот самый брезентовый чехол. Вот с ним-то мы намучились. «Афганец» раздувал брезентуху словно парус, вырывая его из рук «строителей». Во время очередной такой попытки, порыв ветра рванул чехол с такой силой, что едва не завалил собранный каркас юрты. Видя наши мучения, «бородачи» вновь пришли нам на помощь.

С грехом пополам нам удалось все-таки завершить свое «строительство». На все про все на него у нас ушло почти два часа. Зато юрта получилась на загляденье. Самим даже понравилось.

Вместе с афганцами ввалились внутрь юрты — госприемка, стало быть. Конечно же, у казахов внутри таких юрт по всем стенам ковры шерстяные висят, а у нас одни только деревянные решетки торчат. Ну да ладно, передадим юрты афганцам, они их быстро коврами украсят. Хотя, лично я сразу засомневался, в том, что эти аборигены станут жить в этих юртах. На фига им это надо, если в саманном доме в жару намного прохладней. Наверняка, сразу же после нашего отъезда, снесут «бакшиш» в дукан, или загонят его тем же беженцам, которых вокруг Чамана было видимо, не видимо. Самое главное в чьи руки они попадут здесь, в кишлаке, тот ими и распорядится по своему усмотрению.

Увлекшись возведением юрты, я как-то даже не обратил внимания на то, что количество вооруженных людей значительно увеличилось. Это я заметил уже только после того, когда мы вышли из юрты. В общей толпе вооруженных зевак выделялся крепкий, безбородый мужик лет сорока пяти. При нем не было никакого оружия, а рукава национального малахая были закатаны до локтей. Рядом с ним, плечом к плечу стояли насколько бородачей с автоматами наизготовку.

«Наверно инзибоды» — промелькнуло у меня в голове. А коли, есть телохранители, то должно быть и «тело», которое они так усиленно охраняли. Чутье мне подсказывало, что афганец с закатанными рукавами и есть — Мамад-хан. Уловив его взгляд на своей персоне, я сделал приветственный жест, на что афганец заулыбался, слегка кивнул головой, но с места не сдвинулся. В свою очередь, я тоже не рискнул к нему приблизиться. Кто знает, что на уме у инзибодов. Но в этот момент, старик, что все это время был вместе с нами, сам подошел к Мамад-хану, а это действительно был он, и по очереди представил ему гостей. И вот тут только пошел официоз с неизменными в таких случаях — «Хубасти» «Четурасти» — и еще два мешка дурости. Обнимание, лобызание и прочее, прочее. На одном Мамад-хане эти «мероприятия» не закончились. Пришлось побрататься практически со всеми его людьми. А что делать — обычай таков. Пока обнимался с афганцами, отметил для себя, что мускулатура у большинства ребят не хилая. Ни приведи господи встретиться с ними в рукопашном бою, мало не покажется.

Мамад-хан тем временем в окружении своей свиты направился к юрте. Решил, стало быть, тоже изнутри взглянуть на творение наших рук. Судя по выражению его лица, юрта на него не произвела никакого впечатления, а когда Хаким предложил ему вести переговоры именно в юрте, ответил категорическим отказом.

Ну, вот тебе на, значит мы только зря напрягались с её строительством.

Мамад-хан гаркнул пару фраз одному из своих охранников и тот, прихватив с собой еще несколько человек, рванул с ними в крепость. Буквально через пару, тройку минут, они также бегом вернулись обратно, неся в руках свернутый в рулон ковер и что-то еще. Ковер был брошен прямо в пыль и тут же расстелен. Большой и красивый, на пыльной земле он смотрелся каким-то инородным телом, словно цветущая роза на навозной куче. Мамад-хан снял резиновые калоши, и не спеша, словно отыскивая насиженное до этого место, уселся на ковер, подвернув под себя голые ступни ног. Только после этого он жестом пригласил гостей к достархану, и мы последовали его примеру.