Неизвестен Автор - Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)

Здесь, в штабе, я узнал, например, что бомбардировщики и штурмовики станут действовать теперь массированно. Это дает им возможность успешно строить самооборону, и нам не придется опекать их так, как раньше. Располагая достаточным количеством истребителей, наше командование будет в состоянии не только посылать на сопровождение крупные силы истребителей, но и постоянно держать определенное количество самолетов над передним краем, а также организовывать перехват вражеских бомбардировщиков на подходе к линии фронта.

- Раньше нам противник навязывал свою волю, - подчеркнул генерал, - а сейчас он приспосабливается к нашей тактике. Разве от хорошей жизни "юнкерсы" теперь все чаще сбрасывают бомбы, не доходя до цели и куда попало? Нет! Просто вместе с численным преимуществом враг все больше теряет и веру в свои силы. Наша задача - целиком захватить инициативу в свои руки.

Я едва сдержался, чтобы не сказать: "Правильно!" А когда генерал начал говорить о значении мастерства для достижения успеха в воздушном бою, мне захотелось выступить на этом совещании, поделиться своими мыслями о тактике, сказать о том, что волнует нас, истребителей.

После меня выступили другие товарищи. Генерал Вершинин внимательно выслушал всех и даже сделал какие-то записи в своем блокноте".

Так и учились они на войне друг у друга: летчики-командиры у своего командующего, командующий у них. Учились постоянно, непрерывно, взаимно обогащая друг друга.

Сам Вершинин постоянно был в творческом поиске. Он смело ломал устаревшее. Именно в небе Кубани стараниями Вершинина и его штаба стал энергично вытесняться, как его окрестили, "строй-рой" - сомкнутый боевой порядок, основанный на "локтевой" связи. Вместо него вводился новый боевой порядок - свободно маневрирующие пары в рамках пространства, которое занимает подразделение. Вершинин требовал от командиров истребительных авиационных полков и дивизий предоставлять максимум инициативы паре, находившейся в боевом порядке группы, широко использовать свободные полеты, смелее воспитывать в каждой части асов и предоставлять им самостоятельность в выборе целей и методов атак.

Запретить старое - лишь одна половина дела. Главное - убедить людей, что это сделано правильно, что когда-то привычное уже изжило себя, а пришедшее ему на смену имеет широкие перспективы.

Вершинин понимал, что некоторым командирам нелегко перестроиться, им нужно приложить немалые волевые усилия. Без убежденности, что так нужно, тут никак не обойтись. И потому он строго требовал, чтобы командиры авиаполков и дивизий в обязательном порядке лично выезжали в наземные войска для наблюдения за действиями своей авиации над полем боя.

Это требование, как правильно рассчитывал Вершинин, должно положить конец раздумьям "ехать - не ехать", ссылкам на нехватку времени - его у командиров всегда в обрез. Но Константин Андреевич хотел, чтобы каждый командир лично и не однажды понаблюдал за воздушными боями, проанализировал действия летчиков, сам бы понял, чего лишается тот, кто по старинке крутит в воздушном бою "карусель" и продолжает цепляться за "строй-рой".

- Пусть сами посмотрят. Пусть сами оценят, - говорил он работникам штаба, - тогда придет убежденность. Тогда они смогут душой воспринять новое, внедрять и распространять его в своих подразделениях и частях.

Расчет Вершинина оправдывался. В короткий срок весь летный состав включился в освоение новой тактики боевого применения скоростных истребителей. Конечно, как и во всяком новом деле, не обходилось без ошибок, особенно после того, как к управлению действиями истребителей с радиостанций наведения стали привлекать более широкий круг командиров.

Иногда право руководить, управлять с земли предоставлялось чуть ли не всем офицерам, выезжавшим на передний край, чтобы наблюдать за действиями своей авиации. А в этом деле тоже нужны были определенные навыки, очень конкретные и точные команды. Непродуманные ориентировки взвинчивали нервы находившимся в воздухе летчикам и, естественно, уже не способствовали, а мешали выполнению боевых задач. К примеру, появлялась в поле зрения командира пара "мессершмиттов", он, не замедлив, оповещал по радио: "В воздухе "мессы"!" Но где они, сколько их, кто из наших истребителей конкретно должен был изготовиться, обнаружить их и атаковать - об этом ни слова. Вот и начинали все находившиеся в воздухе летчики искать этих "мессов", менять курс и высоту...

Эти и другие недостатки были "болезнью роста". В процессе боевой практики они преодолевались. В частности, был установлен более четкий и строгий порядок управления самолетами по радио с земли.

24 апреля Вершинин прибыл в штаб корпуса Савицкого. Командир корпуса находился в это время в воздухе: в районе Крымской в паре со своим ведомым майором А. И. Новиковым провел воздушный бой против двух "мессершмиттов", сбив одного из них и обратив в бегство другого. Когда Савицкий приземлился, Вершинин поджидал его на самолетной стоянке. В ответ на доклад Савицкого о его боевом вылете и его результатах. Вершинин ничего не сказал и сразу перешел к делу, которое должен был решать именно с командиром корпуса, но говорил строже обычного, и это озадачило Савицкого. Вершинин оценил сложившуюся на данный момент обстановку, сформулировал вытекающие из нее боевые задачи авиакорпусу. Затем Константин Андреевич перешел к разбору действий летчиков-истребителей. Накануне он находился на ВПУ в районе Абинской и наблюдал около двух десятков воздушных боев летчиков 265-й дивизии. Дрались они смело, напористо, но без учета обстановки в воздухе. Несмотря на хорошую личную подготовку, в группе бой они вести еще не научились, часто теряли друг друга, плохо использовали радио.

- Необходимо обратить самое серьезное внимание на боевое сколачивание пар и звеньев, - говорил Вершинин. - Нужно чаще вылетать парами и звеньями, реже - эскадрильями. Пусть пары в воздухе взаимодействуют между собой, но не обязательно им находиться в едином боевом порядке. Нужно располагаться поэшелонно с разницей в высоте в 500-1000 метров. Решительно потребуйте от своих летчиков, чтобы они перестали возвращаться на аэродром по одному. Пара, в воздухе не должна быть делимой ни при каких обстоятельствах!

Заключая беседу, Вершинин сказал:

- И вот на что обратите внимание - отказ радио нужно расценивать как отказ мотора или оружия. И попробуйте как-нибудь провести конференцию летчиков. Она принесет им большую пользу, поможет разобраться во многих новых для них тактических вопросах.

Савицкий, как он отмечал в своих мемуарах, надолго запомнил встречу с командующим. Еще, вероятно, и потому, что хотя и не услышал в тот раз нарекания от Вершинина, но по его настроению, строгому тону понял, что он недоволен, и понял, чем именно. "Я угадывал, - вспоминает Савицкий, - что он не одобряет моих боевых вылетов, хотя открыто мне об этом и не говорит. Я понимал, что мне, как командиру корпуса, следовало чаще находиться на своем командном пункте, анализировать обстановку, более целеустремленно ставить задачи полкам".