Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Штаб армии в эти дни работал с не меньшим напряжением, чем в период наступления. Он руководил оборонительными мероприятиями, обучением войск, изучал и обобщал опыт проведенной операции. Надо отдать должное организаторским способностям начальника штаба полковника С. П. Иванова, его неиссякаемой энергии и умению проникать в существо происходящих событий и явлений, находить главное звено и видеть перспективу развития. Изо дня в день сколачиваемый им штаб постепенно становился действенным органом управления, руководившим всей многогранной жизнью и деятельностью войск.

Мы уже почти смирились с переходом армии к обороне, как все вновь переменилось.

Началось с того, что к нам прибыл Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Считалось, что цель его приезда - проверка состояния обороны на участке армии и ознакомление с поведением противника. Но вот мы с ним проехали вдоль переднего края от Базалеевки до Балаклеи. Позади остался и осмотр промежуточного рубежа. Уже Семен Константинович одобрил проделанную войсками армии оборонительную работу, а все казалось, что главное, из-за чего он приехал, еще не сказано.

Так оно и было. Это выяснилось перед самым его отъездом.

- Не надоело сидеть в обороне? - улыбаясь, спросил он, когда мы вернулись на командный пункт армии. И, не дав мне ответить, продолжал: - Знаю, надоело, и не одному тебе. Все мы предпочитаем наступление...

Я полагал, что Семен Константинович собирается объяснить значение поставленной 38-й армии задачи на оборону, и уже приготовился сказать, что оно мне вполне понятно. Но маршал Тимошенко предостерегающе поднял руку:

- Помолчи. Не перебивай, слушай внимательно. - Откинувшись на спинку стула, он говорил медленно, как бы взвешивая каждое слово.- Все время думаю о предстоящем наступлении. Беспокоит меня ударная группировка на Старосалтовском плацдарме, руководимая штабом 28-й армии. Ударная группировка должна стремиться только вперед, не оглядываясь на свои фланги. Сможет ли? Справа ее действия прикроет Гордов. Фронт у 28-й армии широкий, штаб молодой, не сколочен, не имеет опыта руководства войсками в наступлении. Кто-то другой должен обеспечивать ее слева. Он же должен нанести удар в южном направлении и отрезать Чугуевскую группу врага от Харькова.

По мере того, как он говорил, становилось все яснее, что речь идет о привлечении 38-й армии к участию в наступательной операции. Мелькнула догадка: произведенная только что главнокомандующим проверка, вероятно, и имела целью выявить состояние армии и возможность использования ее в предстоящем наступлении.

- Кто же будет слева? - продолжал маршал С. К. Тимошенко,-Ясно, 38-я армия. Решено, принимай у 28-й армии часть полосы наступления и подготавливай войска. Участок фронта от Балаклеи на запад передай Городнянскому.

Как бы сбросив тяжкий груз с плеч, главнокомандующий повеселел. Почти сразу же после этого он уехал на свой командный пункт. На следующий день, 28 апреля, я получил оперативную директиву, согласно которой нам передавалась половина Старосалтовского плацдарма. 38-я армия получила три стрелковые дивизии с полосами обороны, три танковые бригады и артиллерийские полки РГК на усиление.

Работа в штабе армии закипела. Оставалось мало дней, а забот было много. Оперативное управление фронта оказывало повседневную помощь.

Директива фронта от 28 апреля содержала уточненный план операции. Прорыв обороны противника намечался, как и раньше, на двух участках. Но северная ударная группировка, наступавшая в районе Волчанск, Большая Бабка, была расширена. В ее состав теперь входили не только вновь сформированная 28-я армия под командованием генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева и часть сил 21-й армии, но и соединения 38-й армии.

В районе Верхний Бишкин, Мироновка должна была наступать южная ударная группировка. Она включала 6-ю армию под командованием генерал-лейтенанта А. М. Городнянского и выделенную из ее состава армейскую группу. Последнюю возглавил генерал-майор Л. В. Бобкин, который, как я отмечал, командовал оперативной группой 38-й армии в мартовском наступлении.

III

Насколько реальным, осуществимым был на этот раз план наступательной операции войск Юго-Западного фронта? Позволю себе подробнее коснуться этого вопроса.

Известно, что все члены Ставки Верховного Главнокомандования придерживались единого взгляда относительно действий Красной Армии весной и в начале лета 1942 г. Это должна была быть активная стратегическая оборона, вытекающая из острой нехватки подготовленных резервов войск и материально-технических средств. Однако в отношении методов осуществления стратегической обороны имелось несколько мнений. С одной стороны, предлагалось ограничиться обороной, измотать и обескровить врага, а затем, после накопления резервов, перейти в наступление. Другая точка зрения сводилась к тому, что наряду с обороной следует провести ряд частных наступательных операций под Ленинградом, у Демянска, на смоленском и льговско-курском направлениях, а также под Харьковом и в Крыму.

В то же время в Военном совете Юго-Западного фронта рассматривался план действий войск весной и летом 1942 г. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, Н. С. Хрущев, генерал И. X. Баграмян считали, что наши войска на юге в состоянии разгромить противостоящую группировку врага, освободить Харьков и этим создать условия для изгнания захватчиков из Донбасса. После совещания, о котором уже шла речь, мы, командармы, тоже прониклись таким же убеждением.

Несколько забегая вперед, перечислю силы, которые участвовали в Харьковской наступательной операции.

Для прорыва обороны противника на участках, общая протяженность которых составляла 91 км, предназначались 22 стрелковые дивизии, поддерживаемые 2860 орудиями и минометами, 560 танками. Это значило, что на стрелковую дивизию приходилось примерно 4 км участка прорыва и что на каждый километр мы имели 31 орудие и миномет, а также 6 танков непосредственной поддержки пехоты.

Кроме того, в прорыв должны были вводиться два танковых корпуса, три кавалерийские дивизии и мотострелковая бригада. Наконец, еще две стрелковые дивизии - 277-я и 343-я, а также 2-й кавалерийский корпус и три отдельных танковых батальона (в каждом 32 танка) оставались в резерве командующего Юго-Западным фронтом.

Южному фронту не ставились задачи на активные действия. Он должен был организовать прочную оборону и обеспечить наступательные действия Юго-Западного фронта, а также выделить из своего состава на усиление последнего три стрелковые дивизий, пять танковых бригад, четырнадцать артиллерийских полков РГК и 233 самолета.

Задача наступающих войск состояла в нанесении противнику двустороннего удара по сходящимся направлениям из районов севернее и южнее Харькова с последующим соединением ударных группировок западнее города. Предусматривалось, что на первом, трехдневном этапе мы прорвем оборону врага на глубину 20- 30 км, разгромим ближайшие резервы и обеспечим ввод в прорыв подвижных групп. На втором этапе, продолжительность которого не должна была превышать трех-четырех, суток, требовалось разгромить оперативные резервы и завершить окружение группировки противника. Одновременно часть этой группировки в районе городов Чугуев, Балаклея намечалось отсечь и уничтожить силами 38-й армии и правого фланга 6-й армии.