Николай Пржевальский - От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор

H. M. Пржевальский 28 августа 1877 г. начал новый маршрут, названный им вторым периодом экспедиций, который должен был привести его в Лхасу. Но, увы, и на этот раз стремления путешественника попасть в эту заветную столицу Тибета не сбылись. Он прошёл на Сайрамское озеро, Эби-нор, к горам Семис-тау и по Джунгарии дошёл до города Гучена, откуда болезнь Пржевальского заставила его повернуть обратно к Зайсану, куда экспедиция прибыла 20 декабря 1877 г. Ход экспедиции от Кульджи на Гучен и обратно до Зайсана виден из выдержек дневника путешественника.

(51)Семис-тау, или Семис-тай, действительно, соединяется с хребтом Тарбагатай и представляет восточное продолжение гор Урка-шар. Западную Джунгарию по маршрутам Пржевальского детально обследовал акад. В. А. Обручев, который в 1905, 1906 и 1909 гг. предпринял географическое и геологическое изучение пограничной Джунгарии. Этот исследователь пишет: "Наблюдения Пржевальского, маршрут которого в Семис-тае почти совпадает с нашим, не были опубликованы и выразились только в нанесении на русских картах нескольких названий урочищ и колодцев. На своей отчётной карте он показал пик Холусутай и кл. Хашатай". (Пограничная Джунгария, т. 3, вып. 1, Ленинград, 1932, стр. 140).

Высоты Семи-тау оказались выше, чем предполагал Пржевальский: они превышают 2 000 м над уровнем моря.

(52)Пржевальский называет "Богдо-тау" высокую горную группу Восточного Тянь-шаня, возвышающуюся над Урумчи. Абсолютная высота этой группы, ныне известной под названием Богдо-олы (Богдо-улы), 5 600 м.

На полях дневника Пржевальского приписано: "Богдо-тау поднимается тремя острыми вершинами и двумя меньшими; первые гораздо резче выступают из общей массы Тянь-шаня, так же высоко поднятого в этой части. Тянь-шань от Богдо-тау уходит на юго-запад к Урумчи, так что группа Богдо как бы выдаётся к северу от общего направления хребта".

(53)Николай Камилл Фламмарион широко известен своими замечательными и увлекательными книгами по астрономии. Пржевальский читал его книгу "Многочисленность обитаемых миров", 1862 г., которая явилась первым произведением начинающего писателя, сразу ставшего очень популярным. Часть книг Фламмариона переведена и на русский язык.

(54)Измученный болезнью, Пржевальский не прекращает вести дневник, но записи его становятся всё более лаконичными, он их дописывает на полях. К записям за эти дни добавлено: "Только дёготь с бараньим салом и прованским маслом немного успокаивает, но на час, не более. В течение дня и ночи мажусь раз 10–15, белье и нижнее платье испачкались и провоняли дёгтем. Мазать приходится дорогой на морозе и ветре, легко застудить".

(55)Вторая приписка: "От колодца Сепкюльтай снегу становится мало, возле урочища Ургунты снегу вовсе нет".

(56)Здесь приписка на полях: "О геологическом строении спросить у Иностранцева".

Александр Александрович Иностранцев (1843–1919), крупный геолог, с 1873 г. профессор Петербургского университета по кафедре геологии и палеонтологии, автор многих трудов по геологии России, обработал геологические коллекции Пржевальского. Геология Нань-шаня освещена в работе В. А. Обручева. Центральная Азия, Северный Китай и Нань-шань, 2 т., 1900–1901 гг.

(57)Эта предварительная характеристика горных систем Тянь-шаня и Нань-шаня сделана путём противопоставления. Нужно иметь в виду, что данные по Нань-шаню, почерпнутые Пржевальским из своих исследований Нань-шаня в первой центрально-азиатской экспедиции, относятся, главным образом, к Восточному Нань-шаню, более влажному, облесённому, богатому растительностью, чем западный, сухой и суровый Нань-шань, где влияние пустынь и холодных нагорий Тибета более сильно.

Сравнение гор Тянь-шаня и Нань-шаня, хотя и конспективно изложенное, — замечательный географический документ, не потерявший своего интереса и по настоящее время.

(58)В дневниковых записях Пржевальского этого перода, когда болезнь мучила его, чувствуется, что нервы автора дневника уже не выдержали, — много раздражения выливается на страницы его полевых записок.

П. П. Померанцев во вступительной статье к дневнику Пржевальского пишет:

"Вторая половина экспедиции по Джунгарии до Гучена была особенно тяжёлой. Пржевальский и часть его спутников заболели мучительным зудом (Pruritus scrofi). Записи дневника становятся нервными и жёлчными. Больного раздражает буквально всё. Даже преданные спутники — казаки оказываются проходимцами, людьми "на один покрой". Читая эти страницы, просто не веришь словам Пржевальского, ибо каким большим диссонансом выглядит рядом с этим его многочисленная и многолетняя переписка со своими спутниками — казаками и солдатами, проникнутая редким вниманием и любовью к этим простым людям… Но нервы отказывались подчиняться, и больной продолжал резко ругать своих спутников за "гнусное" поведение. Правда, некоторые из них справедливо заслужили к себе порицание от своего начальника, будучи действительно виноваты перед ним. Так, пришлось расстаться с преданным спутником забайкальским казаком Панфилом Чебаевым, бывшим с Пржевальским еще в первом его путешествии по Монголии и в стране тангутов… "Да, в нынешнее путешествие мне сильно не везёт относительно спутников…" (запись за 21–31 января, 1877 г.).

Последнее было не совсем верно. Около Пржевальского были и преданные спутники: бурят Иринчинов, тоже забайкальский казак, участник всех четырёх путешествий в Центральную Азию, переводчик Юсупов, участник трёх последних путешествий, прапорщик Эклон, ходивший в третье путешествие и, наконец, перед самым концом экспедиции забайкальский казак Телешов, не покидавший Пржевальского до последних дней его жизни", (Известия Всесоюзного Географического общества, т. 72, вып. 4–5, М.—Л., 1940, стр. 504).

(59)Воспоминание об Уссурийском путешествии и о наблюдениях за весенним пролётом птиц на озере Ханка.

(60)Граф Ф. Л. Гейден, начальник Генерального штаба русской армии, позже генерал-губернатор Финляндии. Гейден был в курсе путешествий Пржевальского и помогал ему в комплектовании персонала экспедиций. В данном случае Гейден передал указание военного министра Д. А. Милютина.

(61)H. M. Пржевальский сдержал своё слово. Менее чем через год, в конце февраля 1879 года, наш путешественник совместно со своими спутниками Ф. Л. Эклоном и В. И. Роборовским собрались в Зайсанском, чтобы начать знаменитое третье путешествие по Центральной Азии, которое, как известно, закончилось полным триумфом (См. "Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Жёлтой Реки", СПб., 1883, 473 стр.).

Таблица 1

Вёрсты в километрах

1 верста = 1,06680 километра

Таблица 2