Николай Пржевальский - От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор

География земного шара знает не много примеров миграции озёр, из них Лоб-нор, его история наиболее интересны как по масштабам изменений, так и по специфичности физико-географических условий Кашгарии, одной из самых резко пустынных областей нашей планеты.

В основу настоящего издания положен отчёт H. M. Пржевальского о путешествии в Восточный Тянь-шань и Лоб-нор, напечатанный в 5-м выпуске 13-го тома «Известий Русского Географического общества» за 1887 г. (СПб., 1878, стр. 195–329), под названием «От Кульджи за Тянь-шань и на Лоб-нор». Эта статья была им написана в Кульдже, где он не имел под руками необходимой литературы, определителей и не был обеспечен консультацией специалистов, которые обрабатывали материал первой его монгольской экспедиции. Пржевальский написал свой отчёт только о части экспедиции, твёрдо уверенный в том, что путешествие на Лоб-нор — это первый и отнюдь не самый главный этап работы его экспедиции. Поэтому отчёт его носит предварительный характер. В него совершенно не вошли материалы путешествия по Джунгарии, которые так и оставались неопубликованными, если не считать отдельных сведений из путешествия по Джунгарии, включённых в последующие отчёты Пржевальского.

В 1940 г. Географическое общество Союза ССР, в связи со столетием со дня рождения своего почётного члена H. M. Пржевальского, на страницах «Известий» [23]впервые опубликовало личный дневник великого путешественника, который он вёл с первых дней путешествия до последних дней пребывания в Джунгарии и Зайсане, когда была получена депеша о прекращении экспедиции. Дневник этот хранится в архиве Географического общества в Ленинграде и подготовлен к печати (снабжён предисловием и примечаниями) П. П. Померанцевым. Учитывая, что о втором центральноазиатском путешествии Пржевальского был опубликован небольшой отчёт, а также дневник, мы решили в настоящем издании использовать и то и другое. Для этого в основную статью включены выдержки из дневника (в тексте помещены с отступом) _с отбивками до и после — bmn_ в те места отчёта, где это представлялось наиболее удобным, дабы не прерывать хронологического порядка, в общем принятого автором, или где это разрешала конструкция книги. Нами были выбраны только те выдержки из дневника, которые представляют научный или биографический интерес и существенно дополняют текст его предварительного отчёта. При этом не всегда удавалось избежать повторений, что легко понять: Пржевальский писал свой отчёт в Кульдже по полевым дневникам, они и явились исходным материалом для отчёта.

В первой половине отчёт более подробен, здесь мы привели небольшое количество записей из дневника, но вторая половина написана более схематично (Пржевальский возвращался в Кульджу тем же путём, по которому шёл на Лоб-нор); поэтому здесь включены более пространные дневниковые записи. Последний этап путешествия H. M. Пржевальского от Кульджи до Джунгарии и до Гучена и возвращение в Зайсан как совершенно не отражённый в его отчёте в настоящем издании целиком освещается по дневниковым записям, печатаемым здесь также выборочно, учитывая, что дневник целиком был опубликован только семь лет назад.

Текст H. M. Пржевальского мы снабдили примечаниями; некоторые из них носят характер комментариев. Примечания и комментарии помещены в конце книги, пронумерованы от № 1 до 61 и соответствуют номерам в тексте, например (39). В основной текст мы внесли некоторые разъясняющие слова, в этом случае они взяты в прямые скобки. К таким разъяснениям относятся русские названия животных и растений при латинских их названиях, изменение транскрипции географических названий на современный, общепринятый вариант и некоторые другие, носящие в общем технический характер. Все латинские названия животных и растений, как и в предыдущей книге H. M. Пржевальского «Монголия и страна тангутов», проверены и исправлены доцентом, кандидатом наук А. Г. Банниковым в части зоологической, и профессором, доктором Н. В. Павловым в части ботанической. Обоим им приношу здесь мою благодарность.

Названий животных оказалось во много раз больше, чем растений; Пржевальский особенно хорошо знал и любил птиц, и латинские названия их встречаются в изобилии как в основном его отчёте, так и в дневнике. В конце книги приложен список упоминаемых в книге животных и растений в алфавитном порядке по латинским названиям, как они употреблялись H. M. Пржевальским.

Так как автор работы «От Кульджи за Тянь-шань и на Лоб-нор» пользовался старыми мерами: вёрстами, футами, пудами и т. д., мы для удобства читателей приводим таблицы перевода этих мер в общепринятые ныне — метрические. Даты всюду указаны по старому стилю.

Ни основной отчёт, ни дневник Пржевальского не были иллюстрированы, считая, что книги о путешествиях обязательно должны иметь иллюстрации, редакция и издательство решили поместить здесь фотографии, заимствованные нами из книги H. M. Пржевальского же «От Кяхты на истоки Жёлтой реки…» (4-е путешествие по Центральной Азии) и из трудов экспедиции по Центральной Азии под руководством В. И. Роборовского.

Все карты, приложенные к книге или к вступительной статье, имеют указание на источники, откуда они заимствованы. Названия географических объектов на картах даны в современной транскрипции, но в тексте почти всюду сохранены те формы, какие употреблялись H. M. Пржевальским. Картографические работы выполнены в Издательстве Географической литературы Г. В. Яниковым.

Эд. М. Мурзаев

Ещё шаг успеха в деле исследования внутренней Азии: бассейн Лоб-нора, столь долго и упорно остававшийся в неведении, открылся, наконец, для науки…

Как предполагалось вначале, исходным пунктом моей экспедиции был город Кульджа. Сюда я прибыл в конце июля прошедшего года вместе с двумя своими спутниками — прапорщиком Повало-Швыйковским и вольноопределяющимся Эклоном (1). Снабжённый на этот раз достаточными материальными средствами, я мог закупить в Петербурге и Москве все необходимые для долгого путешествия запасы, которые вместе с оружием и боевыми принадлежностями, отпущенными казною, весили около 130 пудов (2). Кладь эту пришлось тащить от Перми [ныне г. Молотов] до Кульджи на пяти почтовых тройках и употребить на этот путь, затрудняемый сквернейшей дорогой на Урале, более месяца.

В Семипалатинске к нам присоединились спутники прошлой моей экспедиции в Монголии, забайкальские казаки Чебаев и Иринчинов (3), изъявившие готовность вновь разделить со мной все труды и лишения нового путешествия. Ещё один казак, переводчик монгольского языка, был прислан также из Забайкалья, да трёх казаков я взял в Верном из Семиреченского войска. Наконец, уже в самой Кульдже, был нанят крещёный киргиз, умеющий говорить по-сартски (4). Таким образом, персонал моей экспедиции сформировался, но, к сожалению, на этот раз я был далеко не так счастлив в выборе спутников, как в прошлую эспедицию.