Михаил Ботвинник - Портреты

Я поэтому и предполагал, что в цикле 1973-1975 годов у молодого шахматиста могут быть лишь две задачи. Минимальная – выйти в претенденты с тем, чтобы обеспечить себе участие в межзональном турнире 1976 года. И максимальная – стать участником финального матча претендентов, чтобы обеспечить себе участие в соревновании претендентов 1977 года.

Однако Карпов добился большего!

Первый барьер – межзональный турнир в Ленинграде – был преодолен им благополучно: дележ первого и второго места с В. Корчным.

Второй барьер – матчи претендентов. Карпов принимает, на мой взгляд, странное решение: для подготовки он играет в двух турниpax – в чемпионате СССР и в Мадриде. Он стремится улучшить свою практическую форму Я бы предпочел закрытые тренировочные партии и исследовательскую работу. Но, как говорится, победителей не судят…

Начало 1974 года. В Москве матч с Полугаевским. Большинство гроссмейстеров «болеет» за более пожилого участника, к молодому же относятся настороженно. Хороший признак: когда в 20-е и 30-е годы я преодолевал сопротивление старшего поколения советских мастеров, наблюдалась аналогичная ситуация.

Начало матча было трудным. Первые три партии заканчиваются вничью. Карпов не понял сначала, в чем состоят слабости партнера. Но он использует одну из самых сильных сторон своей натуры – программу самообучения и перестраивается. Суть дела в том что Полугаевский силен, когда он знает, что ему надо делать. Когда же план игры неясен и борьба затягивается, Полугаевский играет слабее. После четвертой партии Карпов обретает уверенность, и при счете 3 : 0 матч заканчивается на восьмой партии.

К матчу со Спасским атмосфера еще более накалилась. Спасский к тому времени, казалось бы, восстановил свою спортивную форму, утраченную после матча с Фишером. Он завоевал звание чемпиона СССР и легко выиграл четвертьфинальный матч у Р. Бирна.

«Все» считали, что полуфинальный матч Спасский легко выиграет. В «игру в прогнозы» включился даже президент ФИДЕ, что ему было совсем не к лицу. Да и Спасский, конечно, верил в свою победу.

Начало матча подтверждало прогнозы. Карпов берет таймаут (у него поднялась температура), но все же терпит поражение в первой партии. И у Спасского, и у «специалистов» нет более сомнений в исходе борьбы. Спасский даже не очень спешит, отказываясь белыми от борьбы: во второй партии на семнадцатом ходу – ничья…

Теперь ясно, что это решение Спасского было симптоматичным. Оно характерно для нынешнего Спасского, который хочет побеждать «малой кровью», он не приспособлен ныне к перегрузкам, он щадит себя. И когда в последующих партиях Карпов навязал своему противнику жесткую, бескомпромиссную борьбу, Спасский потерпел четыре поражения в девяти партиях. После одиннадцати встреч счет был 7 : 4, такой же, как и в матче в Рейкьявике.

Будем справедливы – поражение в этом матче потерпел не шахматный талант Спасского, Спасский проиграл как человек. Он имел благоприятные игровые моменты, но не использовал их. Тяжелая борьба ему сейчас не по душе!

Карпов играл матч блестяще. Трудно сказать, где проявил он большее мастерство – в атаке или защите. Счет вариантов сочетался с искусством позиционной борьбы. Карпов понимал, что превзойти Спасского можно лишь тогда, когда все отдаешь шахматам…

Этот матч прояснил положение дел на шахматном Олимпе. По крайней мере, для тех, кто хотел понимать… Любители шахмат признали успех Карпова, и всех занимал следующий вопрос: будет ли повержен и Корчной? Ведь Корчной победил Петросяна еще легче чем Карпов Спасского! «Не волнуйтесь, – отвечал я на вопросы любителей шахмат, – не для того Карпов выигрывал у Полугаевского и Спасского, чтобы проиграть Корчному…»

Карпов выиграл и этот матч, но борьба носила иной характер нежели в матче со Спасским. На сей раз Карпов играл более расчетливо. Он по возможности избегал риска. Действительно, матч со Спасским это был своего рода прыжок в неведомое (ранее таких успехов у Карпова не было). Играя с Корчным, Карпов уже чувствовал свою силу, ему надо было выигрывать матч, и только! В особенности это почувствовалось, когда после шестой партии перевес стал уже в два очка. Тогда Карпов не избегал белыми делать ничьи (семь французских защит…), вынужден был проявлять чудеса стойкости в защите (11-я и 13-я партии). Когда же Корчной проиграл третье очко (17-я партия), матч вообще потерял бы всякий интерес если бы в тот момент не проявились новые обстоятельства, после чего борьба возобновилась с крайним ожесточением.

Карпову было всего 23 года, и у него не могло не быть недостатков. Один из них очевиден – Карпов далеко не Портос. Молодому гроссмейстеру надо обращать большее внимание на свое физическое состояние. Весь режим дня как до, во время, так и после соревнования должен быть нацелен на это. Видимо, этого пока нет, и после тяжелых 11-й и 13-й партий Карпов не сумел восстановить силы. Это можно заметить по 15-й партии, проведенной им не очень уверенно.

Второе его уязвимое место также очевидно – он пока еще не совсем равнодушен к «медным трубам» («огонь и воду» он уже прошел). После третьей его победы все восхваляли игру молодого мастера; чуть голова закружилась, и он потерял как уважение к партнеру, так и чувство опасности. И сильнейшая сторона спортивной мощи Карпова исчезла.

Есть и третья задача, которую Карпову надо еще решить: развитие своих исследовательских способностей. На финише матча сказались относительно скромные резервы его дебютного арсенала. В итоге после 21-й партии счет стал 3 : 2. И вот тогда – воздадим должное молодому гроссмейстеру – Карпов сумел компенсировать свои минусы и удержать на финише победный счет.

Итак, сильные стороны Карпова – способность к самопрограммированию, чувство опасности, счет вариантов и позиционное мастерство (искусное создание доминации на доске) – позволили ему преодолеть пять отборочных барьеров. Но Карпову надо работать. Он должен помнить, что теперь принадлежит не столько себе, сколько шахматному миру, который нуждается в шахматистах, обладающих большой силой и в течение долгого времени способных сохранять эту силу. Вырастить такого шахматиста – дело сложное. Можно надеяться, что печальный опыт высокоталантливых гроссмейстеров, преждевременно одряхлевших (в шахматном отношении), будет учтен Карповым.

Для В. Корчного это был, пожалуй, наибольший успех в его шахматной жизни. Он проявил себя как настоящий боец – он не утратил своей силы, хотя ему и идет пятый десяток.

На что же сразу после победы Карпова могли надеяться советские шахматисты?

Прежде всего на то, что Фишер будет в состоянии играть матч, и играть в полную силу. Это как раз то, что было бы полезно Карпову для дальнейшего совершенствования своего мастерства.