Рудольф Волтерс - Специалист в Сибири

Красноармеец толкает в спину и приказывает «проходить». Очередь несет меня мимо саркофага к выходу на противоположной стороне. По другой, такой же торжественной лестнице я выхожу на Красную площадь.

Прохожу мимо своеобразного, похожего на куст старого собора Василия Блаженного, перехожу реку Москву и наслаждаюсь с другого берега видом на Акрополь, на Кремль. От самой воды поднимаются могучие, перемежающиеся сторожевыми башнями красные кирпичные стены. За ними — сказочно пестрая мешанина зданий. Большой компактный объем белого царского замка возвышается со сдержанной мощью над окрестностями, поросшими, как грибами, куполами, цветными башнями и золочеными луковками.

Дождь становится все сильнее, и я пытаюсь добраться до отеля на одном из переполненных трамваев. Мне удается повиснуть на грозди людей у входной площадки, а затем проникнуть в вагон. В этой безумной толчее я отдаюсь на волю судьбы и убеждаюсь, что человеческий поток медленно тащит меня через весь вагон к передней площадке. Небольшой толчок, и я автоматически приземляюсь на остановке снаружи. Дождь усиливается. Следующий трамвай переполнен. Я впрыгиваю на подножку вагона, который едет мимо не останавливаясь. Все ухмыляются, когда я протискиваюсь внутрь, и кондуктор хватает меня за ворот:

— Рубль штраф.

Я понимаю «иностранное слово» и покорно жертвую рубль. Теперь я судорожно пытаюсь остаться на задней площадке, чтобы снова раньше времени не попасть в поток, который неминуемо протащит меня через весь вагон и вытолкнет на улицу. Я стою прямо перед кондуктором. Стоящий передо мной человек постоянно сует мне в руку десятикопеечные монеты, которые путешествуют через весь вагон и с которыми я поначалу не знаю что делать, пока до меня не доходит, что, стоя перед кондуктором, я играю роль второго билетера. За две остановки до моей я кидаюсь в «поток» и действительно в нужный момент оказываюсь на передней площадке и могу сойти. Теперь я умею ездить на трамваях и в Москве тоже.

Усталый, возвращаюсь к себе на квартиру. Отдельной комнаты мне так и не приготовили. Делю комнату с 11 товарищами, ложусь одетый на постель и засыпаю только под утро.

Жутко обработанный целой армией клопов, уже рано утром я был на ногах.

Около 11 часов удалось поговорить с упомянутым «высоким» товарищем. В большой комнате за письменным столом сидел светловолосый молодой человек с голубыми глазами. Поверх белой русской рубашки на нем был темно — синий европейский пиджак. Перпендикулярно к его столу стоял длинный стол для заседаний. За ним сидел другой товарищ, несколько потерто одетый, и бурно разговаривал с первым. Я начал было изучать большую цветную карту железнодорожных линий СССР, висевшую на стене, как блондин заговорил со мной на свободном немецком с мюнстерландским акцентом. Голландец, как я выяснил позднее. Я дал ему мой контракт. Он изучил его и принялся долго общаться с другим товарищем. Похоже, речь шла обо мне. Я понял только постоянно повторяющееся слово «Сибирь». Казалось, что наконец — то наступила ясность.

— У нас есть два города, которые могут Вам подойти, Воронеж и Новосибирск.

Я попросил показать на карте Воронеж, который был мне совершенно неизвестен. Он находился на Дону, приблизительно посередине между Москвой и Ростовом. Тогда я спросил о проектах, которыми мне предстояло в этих городах заниматься. Мне рассказали о железнодорожных путях и мостах. Похоже, меня принимали за инженера — строителя. Я объяснил, в чем ошибка. Полное изумление:

— Вы архитектор?

Да, для архитектора в Воронеже не так уж много работы. Я вскоре заметил, что господа товарищи вообще мало о чем знали, поскольку мое замечание, что я специалист по зданиям вокзалов, которого с большими усилиями нашли в Берлине, еще больше лишило их дара речи. Я видел, что ничего больше здесь не узнаю и быстро выбрал Новосибирск.

— Отлично, постройте в Новосибирске красивый вокзал.

Товарищи были в высшей степени обрадованы моим быстрым решением и оба потрясли мне руку. Блондин нажал на звонок, появился человек.

— Товарищ агент все для вас устроит. Вы сможете сегодня вечером уехать, до свидания!

Мы бегали по зданию туда и обратно, получали формуляры и анкеты. Мы ждали там, ждали тут. Я получил 500 рублей аванса, билет, плацкарту, удостоверение и множество «бумажек», исписанных вдоль и поперек. Мы ездили по городу в крошечной повозке, запряженной лошадью к чиновникам, в конторы, в магазин, где я смог купить хлеб, масло, вино и консервы. Потом забрали мои чемоданы, ездили от одного вокзала до другого, пока я, смертельно уставший, и товарищ агент не приземлились в «закрытом» ресторане какого — то вокзала. Только несколько человек сидели в зале. На столах, покрытых пестрыми и нечистыми скатертями, стояли цветочные горшки, украшенные розовыми и лиловыми лентами. Интенсивно пахло кухней. Мой гид перевел мне несколько названий блюд из обширного меню. Цены были неплохими. Мы сошлись на капустном супе и вареной рыбе. Все вместе 12 рублей. Еда была очень средней. Пришел товарищ официант, мой спутник приподнялся и шепнул: «24 рубля»; я заплатил и понял, что такое меню не смогу позволить себе каждый день. Я выразил своему гиду удивление такими ценами.

— Nitschewo, — ответил он.

Что означало приблизительно — «ничего особенного».

Мы прошли на перрон. Поезда еще не было. Звучали громкоговорители. Перед закрытыми воротами, которые мы обошли, располагалась необозримая толпа. Я спросил, сколько мне придется ехать до Новосибирска. Один сказал два дня, другой — пять, третий — восемь. Выяснить это оказалось невозможно.

Наконец около шести вечера пришел поезд. Я попрощался со своим спутником и оказался в относительно чистом купе Транссибирского экспресса. Настроение было превосходным.

Поезд, которым я ехал, курсировал еженедельно и состоял только из международных спальных вагонов. Состав был не очень загружен. Я получил двухместное купе для себя одного на все время пути. Вагон — ресторан был очень хорош. Обед состоял из восьми блюд и стоил удивительным образом только 8 рублей. Хотя в немецких деньгах это составляло добрые 17 рейхсмарок, после того, что я заплатил за скудный обед в московском вокзальном ресторане, это было весьма дешево. Обед начинался превосходной серо — зернистой икрой, затем следовал изысканный рыбный салат и отличный «ВаеГ Stroganow», мясное рагу с острым соусом. Затем «Bortsch», красный от томатов капустный суп со свининой и белой кляксой сметаны. К этому пирожки: с мясом, яйцами и разными неожиданными начинками. Сверх того еще рыбное блюдо, жирная волжская белуга, нежная бескостная стерлядь из Оби. Затем жаркое или птица с овощами и картофелем. На десерт фруктовый пудинг или блины с компотом. Наконец, хлеб, масло и сыр.