Томаш Ржезач - Спираль измены Солженицына

Жизнь сама дала поразительный ответ — ничего. Это убедительно подтверждает развитие чешской и словацкой эмигрантской литературы после августа 1968 года. В тумане «безбрежной свободы» Запада эта литература растаяла, утратив фундамент общественного бытия своего народа; не создано ничего, кроме нескольких книжонок, граничащих с порнографией. Авторы ее, как правило, перестали понимать свой народ, а их издания перестали быть притягательной силой для западного читателя.

Такова судьба «сочинений» и Александра Солженицына. Его наиболее удачное произведение («Один день Ивана Денисовича») относится к периоду, когда он изо всех сил стремился стать советским писателем. А «Архипелаг ГУЛаг», «Август Четырнадцатого» — это дешевая стряпня, с помощью которой он хотел приобрести мировую славу, сомнительную и неверную.

Профессор Кирилл Семенович Симонян действительно был прав: только дорога сенсаций, так называемых разоблачений, — много шуму из ничего. Никто не сможет изменить тот факт, что сегодня на Западе Солженицын уже не интересен для читателей и еле-еле терпим в политическом отношении.

Его высокие покровители, разумеется, знают (как знает и он сам), что он должен бояться теней прошлого. А это влияет не только на его настроение, но прежде всего на его творчество сегодня и неизбежно толкает его на путь доносов и «самозащиты».

Возможно, в будущем он приготовит еще несколько литературных псевдосенсаций. Его последняя книга «Ленин в Цюрихе» сенсацией, однако, не стала.

Все то, что Солженицын говорит и пишет сегодня, свидетельствует о том, что он стоит на последней линии самообороны. Он должен все время поддерживать состояние «годности к употреблению». А это, если учитывать его прошлое, нелегко.

Чтобы достичь такого состояния, ему пришлось отказаться от мечты стать большим писателем.

Зловредная дама Литература отомстила за себя.

Спираль предательства неудержимо ползет вверх.

Перед вдохновителями антикоммунистических и антисоциалистических акций, идеологических диверсий против Советского Союза стояла трудная проблема: во что бы то ни стало создать какое-то движение сопротивления в Советском Союзе. И пустили в ход термин «диссиденты». Это модное сейчас слово означает: несогласные, противоречащие, инакомыслящие. Сквозь редкое сито просеялись такие, как Якир и Буковский, Даниэль и Синявский, Амальрик и Кузнецов, Панин и Тарсис. Солженицын же застрял в сите. Он стал самой подходящей фигурой для определенных кругов Запада, завоевав особую популярность. Имея на своем счету немало компрометирующих деяний, Солженицын является находкой для недругов Советского Союза и других социалистических стран, потому что им легче манипулировать.

Если проследить историю так называемых советских диссидентов, то можно убедиться в том, что факт наличия в СССР какого-либо «движения диссидентов» отсутствует, зато резко бросаются в глаза отдельные фигуры и фигурки, которые составляют неоднородную группу лиц с явно патологическими отклонениями. К ним относится и Александр Солженицын. Сам он сейчас ничего собой не представляет. Он может представлять интерес лишь для психиатра. Важно — и потому интересно — то, что на примере Александра Солженицына прекрасно видно, как глубоко может пасть человек, если его с радостью использует самое болезнетворное начало в современном мире — антикоммунизм.

Мы убедились, что подлинный день рождения предателя Александра Солженицына действительно не совпадает с датой его появления на свет. А его нравственная смерть, как свидетельствует этот протокол анатомического вскрытия, наступила уже в тот момент, когда он появился на свет в новом духовном обличье презренного изменника своей прекрасной Родины.

1. Слева направо: Л. Солженицын, К. Симонян, Н. Решетовская, И. Виткевич, Л. Ежерец. Май 1941 г.

2. Н. Решетовская и Л. Солженицын на фронте. 1943 г.

3. А. Солженицын и Н. Решетовская. Рязань 1958 г.

4. Л. Солженицын и Н. Решетовская дома, в Рязани.

5. Во время путешествия по Сибири, озеро Байкал. Лето 1962 г.

Абстинент ( лат. ) — воздерживающийся. — Прим. ред.

Нетерпеливый молодой человек. — Прим. ред.

Здесь и далее полностью сохранено правописание А. Солженицына.

Н. Решетовская. В споре со временем. М., изд‑во АПН, 1975.

Н. Решетовская. В споре со временем, с. 41.

При цитировании полностью сохранены особенности литературного стиля Солженицына. — Т. Р.

А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг, 1972, Париж, с. 31—32.

Там же.

Н. Решетовская. В споре со временем, с. 53.

Н. Решетовская. В споре со временем, с. 53—54.

На жаргонном языке уголовников означает: признаешься .

Доктору С., по свидетельству А. П. К‑ва.

Х. С. Т., с. 104. Цит. по изданию: A. I. Solshenizyn. Der Archipel GULag, Scherz-Verlag, Bern, 1972.

Там же.

A. I. Solshenizyn , op. cit., S. 181.

Ibidem.

Д. М. Панин. Записки Сологдина. Изд‑во «Посев», Франкфурт-на-Майне, 1973, с. 48—49.

Известный автор американского детектива.

A. I. Solshenizyn , op. cit., S. 185.

Упомянутое письмо я видел своими глазами в кабинете профессора Симоняна в 53‑й московской городской больнице. Что касается цитат из непосредственных бесед, то они взяты из стенограмм, которые обработаны и хранятся в моем архиве и всегда могут быть предоставлены тому, кто пожелает с ними ознакомиться. — Т. Р.

Чтобы показать «полицейский террор» в Советском Союзе, Александр Солженицын привел в своей книге «Архипелаг ГУЛаг» перечень сокращений, или, точнее, письменных кодовых знаков, которыми органы советской госбезопасности якобы засекречивали отдельные «дела». Перечень заканчивается сокращением Ч. С., что означает: член семьи арестованного или заключенного. См.: A. I. Solshenizyn. Der Archipel GULag, S. 274. — Прим. ред.