Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Первым атаковал дацан в конном строю подъесаул Кущ. Он доскакал до самой ограды дацана, но, встреченный огнем из пулемета, отскочил. Есаул Слюс повел атаку на северную оконечность в пешем строю. Обошел дацан с севера и по берегу озера, никем не задержанный, ворвался в дацан. Что первое встретилось — батарея. Пушки были приведены в негодность для стрельбы, что значительно облегчило взятие дацана. Сотня прикладами и шашками лихо работала в дацане. Первый полк в пешем строю повел правильно наступление на дацан.

Красные не ожидали скорого появления унгерновцев и спали спокойно. 2–й кавалерийский эскадрон стоял биваком на берегу озера. Кони их паслись у речуш-

Бои у Ново — Дмитриевки 29 июля и 4 августа и у Большого Гусиноозерского дацана 1 августа (кроки вычерчены на память).

ки, вытекающей из озера. При первой тревоге красные кавалеристы, в большинстве на неоседланных конях ускакали в направление Новоселенгинска до подхода к месту 3–го полка.

Лишившись артиллерии и кавалерии, красные оказались в безвыходном положении. Часов в 9 утра перед фронтом 1–го полка красноармейцы стали сдаваться в плен. Цепи 1–го полка прекратили огонь. В это время в 1–й сотне раздался голос: “Господин сотник, нет патрон”. Красноармейцы увидели в этом возможность продолжить бой и вновь открыли стрельбу Полковник Парыгин с сотней в конном строю атаковал их и изрубил. Возглас: “Нет патрон”… стоил жизни 20–30 человекам.

Частично красные стали отступать по южному берегу озера, а до 150 красноармейцев шло водой, многие по плечи, а многие до груди. Отступающими командовал комиссар, который бегал по цепи с револьвером в руках и наводил порядок. Правда, красноармейцы отступали в порядке, но, дойдя до речонки, вытекающей из озера, они были встречены пулеметным огнем 3–го полка и залегли. Комиссар не мог поднять цепь и выстрелом в висок покончил с собой на глазах своих и врагов.

Те красноармейцы, кои шли водой, стали удаляться от берега, а так как озеро мелкое, то их головы были похожи на плавающие в воде арбузы. Унгерновцы открыли по “арбузам” огонь. Сколько убито и сколько их спаслось — неизвестно.

К 10 часам утра бой затих. В плен сдалось до 400 человек. Ни комиссаров, ни старших офицеров среди пленных не оказалось. Они частью бежали, частью были убиты. Трофеи: 2 орудия, 6 пулеметов, 500 винтовок, обоз. В обозе оказался денежный ящик и канцелярия полка (не помню я полка, но он из состава 26–й пехотной дивизии, вновь прибывающей). Генерал Унгерн приказал не разбираться в канцелярии, а тут же ее сжечь. Жаль. Много полезных сведений из бумаг можно было почерпнуть. В обозе нашлось много полезного: мука, гречневая крупа, соль и консервы. В денежном ящике советских денежных знаков оказалось немного — около 8000 руб. Их Унгерн приказал сжечь, а напрасно, так как они имели хождение в Забайкалье, и не нужно было бы тратить серебро на уплату местным женщинам за муку и хлеб. Пленных было около 400 человек. Унгерн обошел их, поговорил. Приказал похоронить убитых, подобрать раненых, и отпустил на все четыре стороны.

В час дня, пообедав, генерал Резухин с двумя полками пошел по дороге на Но- воселенгинск. Генерал Унгерн около 5 часов вечера снялся с двумя полками, пошел по восточному берегу Гусиного озера, по пути Резухина, но, дойдя до разветвления дорог, не пошел на Новоселенгинск, а продолжал путь по берегу на Загустай.

Еще не закончился бой у Большого Гусиноозерского дацана, как разразилась гроза генерала Унгерна. Он налетел на командира 3–го полка подъесаула Янкова и стал его нещадно избивать ташуром. Измолотил его до полусмерти, вменив ему в вину, что он упустил 2–й эскадрон красной кавалерии и комиссаров, кои фактически бежали из дацана до подхода 3–го полка к Гусиному озеру Янков недели три поправлялся в обозе 1 — го полка, в который он был зачислен командиром дивизиона.

Генерал Резухин путь в 30 км до Новоселенгинска прошел в 4–5 часов и вечером подошел к Новоселенгинску. Красные переправились на правый берег Селенги часа за два до подхода Резухина. Жители очень доброжелательно встретили унгерновцев, но добровольцев и здесь не нашлось. Разрушив все средства переправы — паром, лодки — Резухин, поужинав в Новоселенгинске, ушел на присоединение к дивизии и утром 2 августа прибыл в Загустай.

Загустай — поселок небольшой. Он стоит на самой северной точке озера и знаменит тем, что вблизи него (к северу в 6–7 км) находится замечательное по мощности содовое месторождение. Знаменит для унгерновцев тем, что он оказался поворотным пунктом для идеи генерала Унгерна. В Загустае он решил, что идти дальше — смерть для дивизии и его идеи. За сутки, проведенные в Загустае, Унгерн решил, что борьба с 5–й советской армией ему не под силу и что нужно уходить из Забайкалья вновь в пределы Монголии. Борьба с 30–й пехотной дивизией, прибывшей всей 5–й Кубанской конной дивизией и прибывающей 26–й пехотной дивизией непосильна. Обменивался ли Унгерн с Резухиным своими думами — неизвестно, но, скорее всего, нет, так как Резухин на все вопросы отвечал незнанием планов Унгерна. Как тогда, так и теперь верю генералу Резухину.

Рано утром по лагерю послышалась команда: “По коням!” и дивизия тронулась по берегу Гусиного озера, огибая его с северо — запада. Дивизию генерал Унгерн вел переменным аллюром с предельной скоростью, допускаемой для движения обоза, табунов и гуртов рогатого скота. Сделан был большой привал у Малого Гусиноозерского дацана, новой постройки с золотыми куполами. Бивак расположился на охраняемых лугах (загороженный “поскотинами”). Трава была отличная. Кони быстро напитались. Подошли гурты. Дивизия пошла на Ново — Дмитриевку. Опять старое, памятное место.

Бой у Ново — Дмитриевки 4 августа.

Опять буряты донесли, что к Ново — Дмитриевки подходит сильный красный отряд из Селенгинской Думы. Красноармейцы принадлежат к составу 30–й пехотной дивизии. Они занимают позицию к северу от Ново — Дмитриевки. Для Азиатской конной дивизии обстановка складывалась весьма неблагополучно: старый путь на Атаман — Никольскую станицу занят красными, с боем нужно пробиваться на Покровскую.

Генерал Унгерн в 8 часов утра приказал полковнику Парыгину со своим 1–м полком с предельной скоростью идти через Ново — Дмитриевку, вверх по Темнику, занять перевал Бурин, через который пролегал путь на Покровское и пропустить все обозы, гурты и табуны коней, удерживая перевал, во что бы то ни стало, пока не пройдет вся дивизия. Третьему Конному полку есаула Очирова занять высоты к юго — западу от Ново — Дмитриевки. Обозы были пущены следом за 1–м Конным полком.