Владислав Дорофеев - Как Черномырдин спасал Россию

В Москве был подписан контракт на сумму $190 млн между корпорацией Boeing и Государственным космическим научно-производственным центром им. Хруничева. Соглашение предусматривало разработку, изготовление и вывод на орбиту российской стороной функционального грузового блока (ФГБ) — первого элемента международной космической станции Alpha. 1996 год стал для комиссии Гор — Черномырдин рекордным по результативности. Были внесены изменения в соглашение о предоставлении услуг по выводу на орбиту коммерческих спутников, заключено соглашение о наблюдении за радиационной обстановкой в ходе полета российского космического аппарата «Марс», утверждена программа полетов «Шаттл — “Мир”» на 1996 год.

Квоту подняли до 15 запусков. Еще три спутника России было разрешено вывести до конца века на низкую орбиту. Но и это решение комиссии можно было считать определенным успехом. В 1993 году, когда Россия всерьез стала претендовать на свою долю космического пирога, после аналогичного межправительственного решения ей пришлось умерить свой аппетит. Тогда России удалось выговорить себе только восемь коммерческих запусков на период до 2000 года, причем стоимость ее космических услуг по соглашению не могла быть ниже более чем на 7,5 % аналогичных услуг западных фирм.

Лидером по коммерческим запускам тогда стали отнюдь не сверхдержавы, поднаторевшие в производстве военных ракет, а Франция: ее носителям «Ариан» удалось захватить около 60 % рынка.

Однако спустя всего два года одному только Центру им. Хруничева удалось перебрать квоты более чем в два раза. В его портфеле к 1996 году лежали заказы на 20 запусков (в рамках семи крупных космических программ) на общую сумму свыше $1 млрд. Это уже больше, чем позволяла даже новая квота.

Кроме того, «Эксимбанк» США в предварительном порядке одобрил финансирование экспорта в Россию авиаоборудования на $1 млрд для установки на 20 самолетах «Ил-96». Подписаны Меморандум о содействии в привлечении средств OPIC (Корпорация по частным инвестициям за рубежом) для конверсионных проектов в Россию на сумму до $500 млн, Меморандум о взаимопонимании по поддержке проектов в российской лесной промышленности (с «Эксимбанком» США) и Меморандум о техсотрудничестве и информобмене в области контроля качества и этикетирования пищевых продуктов.

Правда, после фактического развала комиссии (последовавшего за отставкой Черномырдина и проигрышем Гора на выборах в США) почти все из этих проектов были либо заморожены на неопределенный срок, либо вовсе свернуты.

Что же касается пищевых продуктов, то именно в 1996 году разразилась первая торговая война между США и новой Россией. Американские куриные окорочка стали предметом обсуждения на заседании комиссии Гор — Черномырдин после того, как главный российский ветеринар Вячеслав Авилов запретил их ввозить, выяснив, что они не проходят в США должного контроля на сальмонеллу. Авилов куриную войну выиграл: США обязались ввести санитарный контроль.

Следствием решения комиссии Гор — Черномырдин стало и оснащение Гидрометцентра России суперкомпьютером Cray под гарантии «Эксимбанка» США. Шутка американских программистов: «Что такое суперкомпьютер? — Это то, чего нет у русских» перестала быть актуальной.

Компьютеры Cray по тем временам были действительно вершиной кибернетики. На простой и прямой вопрос, что может Cray, следовал такой же простой и прямой ответ: все. Среднесрочные метеопрогнозы? Пожалуйста. Управление войсковыми операциями чуть ли не на уровне рядового? Тоже пожалуйста. Ядерная физика, квантовая механика, компьютерное моделирование испытаний автомобилей и самолетов (без аэродинамических камер и битья об стенку опытных образцов), составление формул новых лекарств (что ускоряет процесс их синтеза в тысячи раз). Cray мог просчитать детально все последствия «ядерной зимы» или даже такой более реальной вещи, как экологическая катастрофа любого уровня — от чернобыльской до банального разлива аммиака из прохудившейся цистерны. Именно на Cray были в свое время просчитаны экологические последствия возгорания нефтяных скважин Кувейта в ходе операции «Буря в пустыне». Примеров возможностей Cray можно приводить много. Были и такие: дешифровка перехваченных шифрограмм и построение самых сложных финансовых пирамид — в 1994 году по Москве пронесся слух, будто Cray уже появился в России, а закупила его такая известная организация, как «МММ-Инвест».

В годы «холодной войны» о суперкомпьютерах Cray слагали легенды: эти машины обладают исключительным потенциалом, который может быть использован в современной войне. Поэтому настоящие суперкомпьютеры Cray было строжайшим образом запрещено ввозить в страны соцлагеря, СССР, а затем и в Россию. Система безопасности была разработана так, что украсть Cray оказалось невозможно, а перенять секрет его создания могли лишь те, кто технологически способен построить такой же компьютер самостоятельно. А это делало кражу бессмысленной.

После появления Cray Росгидромет получил возможность резко повысить эффективность прогнозов погоды, тем самым выполняя свои обязательства не только перед россиянами, но и перед Всемирной метеорологической службой.

Впрочем, особо точными российские прогнозы погоды после покупки Cray не стали: как выяснилось, только на отлаживание всех необходимых программ и методик расчета нужно два года. Кроме того, Росгидрометцентр из-за постоянной нехватки денег одну за другой закрывал свои наблюдательные станции, и суперкомпьютеру просто-напросто не хватало информации, которую он мог бы обрабатывать.

Остальные успехи года имели скорее декларативный характер. Это заявления о реализации специальной экологической инициативы (совместные исследования в согласованных районах Мирового океана; построение гидрографических моделей Арктики); о намерениях по сотрудничеству в борьбе с преступностью в коммерческой сфере и о создании в рамках комитета по развитию делового сотрудничества подкомитета по сотрудничеству в поддержке малого бизнеса; о сотрудничестве в области медоборудования и приложение к Меморандуму о лекарственных препаратах; а также Меморандум по итоговому докладу о проведении диалога по вопросам налогообложения в коммерческой деятельности.

Высокопарные и даже бравурные оценки деятельности комиссии из уст как ее руководителей, так и первых лиц государств (Билл Клинтон констатировал, что реформы продвигаются, и он надеялся, что Москва получит кредит МВФ «без каких-либо условий», а Дума ратифицирует СНВ-2; Альберт Гор вообще сообщил, что «перспективы процветания как россиян, так и американцев значительно улучшились») на деле не отменяли кардинальных проблем, которые так и оставались нерешенными.