Николай Молчанов - Генерал де Голль

Во всяком случае, де Голль мог торжествовать победу. Беда заключалась в том, что это были муниципальные, а не парламентские выборы. Поэтому путь к власти оставался по-прежнему очень длинным. Что касается парламента, то еще в августе предпринимается попытка создать здесь голлистскую группу из представителей разных партий, которые вступили, так сказать, по совместительству в «Союз в защиту подлинной демократии». Но это «двоеженство», как его называли, дало только 40 депутатов. После муниципальных выборов де Голль предпринял новое наступление на парламент. Он заявил, что теперь правительство представляет лишь слабое меньшинство и поэтому необходимо обращение к стране путем проведения новых досрочных выборов, после которых следует провести коренную реформу конституции. Де Голль потребовал, чтобы, Национальное собрание большинством в две трети голосов приняло решение о своем роспуске и о новых выборах.

Этот ультиматум встретил решительное противодействие всех основных партий парламента. В свете недавних муниципальных выборов лидеры социалистов, МРП, радикалов и правых поняли, что не коммунисты, а они сами в первую очередь станут жертвой де Голля и вынуждены будут уйти с политической арены. 28 октября в Национальном собрании разыгралась сцена «республиканского гнева», и требования де Голля были отвергнуты. Решающее значение имело то, что все это происходило в условиях грандиозного размаха забастовочного движения конца 1947 года, когда мощь рабочего класса и компартии проявилась самым наглядным образом. Если бы в это время началась конституционная перестройка, события могли бы еще более обостриться. Поэтому первый натиск де Голля на Четвертую республику потерпел неудачу. Тем самым предопределилась и судьба РПФ в целом. Все это носило слишком искусственный характер внезапного порыва, вспышки: для более длительного горения не хватало горючего материала. Основы для «Нового Сопротивления» не было, ибо не существовало реального врага, оккупанта, а советская «угроза», как становилось все яснее, оказалась мифом. Некоммунистические партии приступили к проведению политики «третьей силы»: против РПФ и против компартии. Андрэ Мальро говорил: «РПФ — это Сопротивление, третья сила — это Виши, а коммунизм — враг». Но французская буржуазия все больше склонялась к тому, что именно «третья сила» является наиболее эффективным и надежным средством борьбы против коммунизма, в отличие от слишком экстравагантной РПФ. Начинается выдвижение к власти радикалов и правых. Процесс реставрации довоенной парламентской системы из-за появления РПФ только усилился.

Весна 1948 года была высшей точкой подъема «Объединения французского народа». В апреле состоялся первый общенациональный съезд РПФ в Марселе. Докладчик Жак Сустель утверждал, что численность объединения составляет полтора миллиона человек. Закрытие съезда ознаменовалось живописной церемонией. В Старом порту на понтоне установили огромную трибуну. Гигантская толпа собралась на набережной. Де Голль произнес речь, в которой не было ничего нового. Он уже давно стал повторяться. Слишком беден оказался идеологический арсенал РПФ. Отныне начинается упадок, который очень сильно почувствовался в 1949 году. Численность объединения сократилась до 350 тысяч человек.

В 1948 году происходят выборы в Совет Республики. Успех РПФ оказался более чем скромным — 58 мандатов. Даже вместе с примыкающими до большинства в 161 человек было далеко. В марте 1949 года состоялись кантональные выборы, показавшие новое падение влияния РПФ, собравшей около 25 процентов голосов.

Ничто так не ослабляет партию, как отсутствие успехов, особенно такую, которая возникает ради конкретной ближайшей задачи, как это было с РПФ. Начинаются внутренние раздоры, склоки, конфликты между парижским штабом и местными организациями. Все труднее становится устраивать огромные митинги, подыскивать помещения, добывать деньги. Огромная слабость РПФ заключалась еще и в том, что только один человек мог говорить с массами — сам де Голль. К РПФ примазывается множество авантюристов. Бывшие вишисты, кагуляры, члены довоенных фашистских лиг компрометируют объединение в глазах общественности. Для организации митингов приходилось привлекать «мускулистых молодчиков», поскольку рабочие часто устраивали по призыву компартии контрдемонстрации. Руководители РПФ создают военизированные отряды, перебрасываемые на машинах из города в город. В Гренобле дело дошло до применения огнестрельного оружия со стороны людей РПФ. Причем достоянием гласности стали такие факты, как использование в этом деле марсельских бандитов.

Де Голль не мог не видеть загнивания созданного им движения, на успех которого надеяться было уже трудно. Он с тревогой сознает, что вся эта затея подрывает престиж, приобретенный им в годы войны. Поль-Мари де ла Горе в биографии де Голля пишет: «Прошли времена, когда вопреки любой критике в его адрес он еще вызывал почти единодушное уважение. Как глава партии он принимал на себя теперь все удары и выдерживал все перипетии бесконечной борьбы без славы и без надежды на близкий успех. Если бы его возвращение к власти было обеспечено, то дурные впечатления стерлись бы и в этом случае он твердо надеялся вернуть потерянную чистоту и возвышенность своей личности. В противном случае история не замедлит вынести осуждение сомнительной эволюции или даже перерождению человека, бросившего призыв 18 июня 1940 года и воплощавшего освобождение страны. Нет сомнения, что, предчувствуя иногда поражение, де Голль заранее испытывал из-за этого самые горькие чувства».

Но отступать было рано, и де Голль с еще большей твердостью и энергией продолжает руководить РПФ. Ведь объединение еще не прошло главную проверку — парламентские выборы, предстоявшие в 1951 году. Тем более что происходили события, как бы подтверждавшие правильность линии РПФ. В 1950 году началась война в Корее, резко обострившая международную обстановку. Казалось, оправдываются мрачные пророчества генерала де Голля о неотвратимости большой войны. В стране росло недовольство политикой часто сменявшихся кабинетов «третьей силы». На шее Франции тяжелым бременем висела война в Индокитае. Руководители Четвертой республики уже давно забыли о самостоятельной внешней политике. Еще никогда Франция не была так далека от «величия», к которому всегда мечтал привести ее де Голль. Она была теперь лишь «зоной коммуникаций» НАТО, а ее правители плелись в хвосте у госдепартамента США, не смея проявить малейшей самостоятельности из-за боязни потерять американскую «помощь». Политика в германском вопросе завершилась полным крахом: за Рейном возрождались силы недавнего смертельного врага. В конце 1950 года французское правительство, возглавлявшееся, кстати, соратником де Голля по Лондону Ренэ Плевеном, согласилось в принципе на ремилитаризацию Западной Германии. Все, что завоевывалось ценой отчаянных усилий в годы войны, когда де Голль дрался как лев с союзниками за права Франции, было пущено по ветру. В этих условиях прекращение деятельности РПФ представлялось де Голлю совершенно не оправданным.