Луис Фишер - Жизнь Ленина

Джордж Ф. Кеннан комментирует: «Стиль этого документа, наряду с тем фактом, что в течение шести недель оба правительства не предприняли ничего, чтобы обеспечить транспорты из Владивостока или из северных портов, вызывает серьезнейшие сомнения в искренности тех, кто создал план раздела корпуса, в котором на словах признавался в принципе возможным перевод чешских частей во Францию, но на самом деле обеспечивалось их присутствие в России на случай союзной интервенции».

В основе событий лежало намерение оставить

Легион в России, все остальное было лишь последствием. С английской и французской точки зрения, было бы нелепо везти чехословаков из Владивостока через Тихий океан, Северную Америку и Атлантический океан на Западный фронт, когда сами союзники готовились в военной экспедиции в Россию. Не имело смысла и отправлять Легион из Мурманска и Архангельска во Францию, а потом слать английские и французские войска в Мурманск и в Архангельск. Было гораздо более логичным оставить чехословаков в России. Все описываемые ниже инциденты были второстепенными. Иногда из таких событий и состоит история, но, в данном случае, события, происходившие на поверхности, скорее затуманивают историческую картину.

Советы объявили 26 марта о своем решении разоружить чехословаков, оставив им лишь минимальное вооружение для охраны эшелонов и складов. Услыхав об этом в Токио, Масарик выразил американскому послу Роланду Моррису свое удовлетворение: «Армия направляется во Францию, и оружие ей не нужно, так как во Франции ее все равно вооружат заново» {517} 517 Die Welt Revolution. S. 216. . Эдуард Бенеш также высказал свое одобрение, добавив, однако, что на военной конференции 13 апреля 1918 года была принята точка зрения некоторых командиров Первой дивизии, решивших не сдавать большевикам оружия на следующей станции, как того требовало соглашение {518} 518 The Soviets in World Affairs. Vol. I. P. 110–111. . Два штатских чешских представителя в Москве, Маха и Чермак, телеграфировали командирам корпуса, настаивая на выполнении соглашения. Но командиры, стоявшие ближе к действительному положению вещей и к своим англо-французским покровителям, не повиновались.

14 мая произошел инцидент в Челябинске. Два поезда стояло рядом на путях, один с чехословаками, другой с венгерскими военнопленными. Особой любви между этими меньшинствами Австро-Венгерской империи не было. Случилось так, что венгр запустил куском железа в чешский поезд и смертельно ранил одного из солдат. Чехословаки на месте линчевали венгра. После этого, следуя решению, принятому месяцем раньше, Легион отказался сложить оружие.

Артур Бальфур, британский государственный секретарь по иностранным делам, услышал об этом инциденте «лишь несколько месяцев спустя» {519} 519 Ullman. Op. cit. P. 168. , как и его заместитель лорд Роберт Сесиль. Но уже 18 мая, всего четыре дня после инцидента, Сесиль написал французскому премьеру Клемансо, что у него есть «план возможной диверсии на востоке». Чехословакам по этому плану предоставлялась роль зачинщиков. Сесиль был уверен, что «их можно будет использовать, чтобы начать операции в Сибири». У него не было сомнений, что «в таком случае японцы двинутся и американцам тоже трудно будет удержаться» {520} 520 Там же. С. 169–170. .

Дипломат предполагает, а жизнь располагает. Но план Сесиля сработал, как по писаному.

Первая большая высадка западных войск на территории Советской России произошла на дальнем севере. К 1 июля 1918 года 4000 английских, французских, американских, итальянских и сербских солдат сошло на берег в Мурманске. К середине июля они заняли Кандалакшу, примерно в ста милях к югу от Мурманска, и всю территорию между этими двумя портами, а также Кемь (на Белом море). 2 августа, когда сошел лед в Архангельске, десант был спущен и там. Теперь на севере было уже 10000 западных солдат, но чехословаки так и не прибыли: они выполняли задание в Сибири и на Волге. 4 сентября 4500 американцев сошло на сушу в Архангельске. По мере того, так силы союзников, преодолевая сильно пересеченную местность, бездорожье и тяжелый климат, двигались в глубь страны, большевизм начал таять.

Союзникам нужен был и восточный фронт. В 1918 г. англичане, французы, итальянцы и японцы неоднократно просили санкции правительства США на интервенцию в Сибири и, поскольку возможно, американского участия в ней. Вудро Вильсон оставался непреклонен. Потом его вынудили. Во Владивостоке чехословаки поссорились с местными большевиками и 29 июня разогнали совет, овладев городом. С английских и японских судов, стоявших в гавани, немедленно сошел десант. Государственный секретарь Лансинг сообщил об этом президенту по телефону 3 июля. В тот же день лорд Рэдинг, британский посол в Вашингтоне, снова обратился в Вильсону, от имени Верховного военного совета союзных держав настаивавших на интервенции в Сибири. 4 июля, в день американского национального праздника, Лансинг составил для президента меморандум, в котором заявил, что захват Владивостока чехами и их военные удачи в Сибири «существенно изменили положение, так как к вопросу о нашем долге прибавился и сентиментальный элемент», и рекомендовал немедленно послать американские войска в Сибирь {521} 521 Кеннан. Цит. работа. С. 395. . Сентиментальным элементом, о котором говорил Лансинг, были симпатии, которыми пользовалась у Вильсона идея независимой послевоенной Чехословакии, родившиеся на основании личного общения с обаятельным Масариком. Через двое суток Вильсон и важнейшие члены его администрации одобрили меморандум, предусматривавший посылку 7000 американских и 7000 японских солдат во Владивосток и их проникновение в глубь Сибири. Первые крупные части японской армии вошли в город 3 августа. В начале ноября в Сибири было уже не семь, а семьдесят тысяч японских солдат. Соединенные Штаты не нарушили соглашения. К иностранным вооруженным силам прибавился и один английский батальон.

Германская коалиция и державы Антанты заткали большевиков в границы четырехугольника неправильной формы, включавшего Петроград, Москву, территории к югу и востоку, и изогнутый хвост, тянувшийся к нижнему течению Волги до Астрахани.

Линии фронта гражданской войны, продолжавшейся с 1917 по 1921 год, были чрезвычайно запутаны. В начале войны непрерывных фронтов не было вообще. Картина театра военных действий напоминала метеорологическую карту, на которой чередуются области высокого и низкого давления. В советской зоне оперировали белые войска и группы правых и левых эсеров. С другой стороны, когда чехословаки, англичане, немцы, турки, японцы или американцы разгоняли Советы в какой-нибудь области, коммунисты и их сторонники не исчезали, а уходили в подполье и вели партизанскую войну против оккупантов. Полосы на карте передвигались во всех направлениях, повинуясь ветрам войны. Города, деревни, целые губернии без конца переходили из рук в руки. Некоторые районы на Украине сменили за время войны до семнадцати хозяев. Каждый печатал свои деньги, которые теряли ценность при перемене власти. Когда я путешествовал по Украине и по другим областям в 1922 и 1923 году, советские граждане, едва познакомившись со мною, немедленно поверяли мне свои тайны и, развернув узлы, в которые были завязаны пачки денег Скоропадского, Петлюры, Керенского и других, спрашивали меня, возбуждая острую жалость своей наивностью, смогут ли они получить что-нибудь за этот грязный мусор, добытый с таким трудом.