Луис Фишер - Жизнь Ленина

Смертельный яд циркулировал в артериях русского общества.

В письме к царю от 8 августа 1916 г. императрица пишет, по своему обычаю называя Распутина «нашим другом»: «Наш друг надеется, что мы не станем переходить Карпаты, так как он повторяет, что потери опять будут слишком велики». Каким бы он ни был проходимцем, придворный мужик знал мысли своих низкорожденных соотечественников: потери были уже слишком велики.

Между белой монархией и красными советами восемь месяцев существовала свободная республика. Ленин назвал эту новую Россию «самой свободной, самой передовой страной в мире» {181} 181 Ленин В. И. Сочинения. 5-е изд. Т. 31. С. 106. Эта речь (Доклад на собрании большевиков) не включена в 4-е изд. «Сочинений» Ленина, вышедшее в сталинский период. . Но десятками тысяч ран эта свободная и все-таки несчастная страна взывала: «Мир, мир», а мира не было. Продолжение войны было прелюдией к большевизму.

Глядя назад, что всегда удобно и часто несправедливо, кажется, что молодая республика должна была немедленно принять меры, чтобы вывести Россию из войны. Временное правительство должно было принять во внимание обстоятельство, сопутствовавшие ее рождению. В начале марта 1917 г. Петроград и другие города были свидетелями стачек и хлебных бунтов. Войска рассеивали уличные толпы в столице ружейными залпами. Однако в воскресение 11 марта, после полудня, Павловский полк отказался стрелять по толпе и был разоружен Преображенским. На другой день сами преображенцы вышли из повиновения и убили своих офицеров. Посланный против преображенцев Волынский полк последовал их примеру {182} 182 Бьюкенен. Цит. раб. Т. 2. С. 60–61. .

В понедельник утром мятеж распространился. Конные казаки братались с демонстрантами. 215000 солдат, расположенных в районе Петрограда, города с населением в 2 300000, и 80000 моряков Балтийского флота отказались поддерживать монархию. Отборные войска, посланные царем с фронта, чтобы подавить восстание, быстро распылились и перешли к восставшим частям, встретившим их в окрестностях Петрограда. К концу дня 12 марта 1917 г. царского правительства больше не существовало. Было создано Временное правительство, умеренно-революционный кабинет во главе с князем Г. Е. Львовым. Министром иностранных дел был назначен П. Н. Милюков, министром юстиции — А. Ф. Керенский. Через два дня генерал-губернатор Москвы телеграфировал в ставку о беспорядках в Москве и переходе войск на сторону революционеров. То же самое происходило по всей России. Оставленный на произвол судьбы армией, Николай Второй отрекся 15 марта. В тот же день было провозглашено Временное правительство.

Троцкий писал: «Несомненно, что судьба каждой революции на известном этапе разрешается переломом настроения армии» {183} 183 Троцкий Л. Д. История русской революции. Берлин: Изд-во «Гранит», 1931. Т. 1. С. 146. . Настроение солдат решило судьбу царизма.

Вернувшись в Петроград из Швейцарии в 11 часов 10 минут вечера 16 апреля 1917 г., Ленин вышел из Финляндского вокзала и влез на крышу ожидавшего его броневика, чтобы обратиться с речью к толпе сторонников. На том же броневике он уехал во дворец Кшесинской, штаб-квартиру большевиков. Беспорядков не было, Ленин ехал в броневике не для личной безопасности. Броневик символизировал ключ к политической власти.

Ленин тотчас же принял на себя руководство русским коммунистическим движением. Его первой задачей было изменить курс партии большевиков, заменив терпимое отношение к Временному правительству враждебным. В своих знаменитых Апрельских тезисах {184} 184 Ленин В. И. Цит. раб. С. 95–103. он заявил, что война «со стороны России и при новом правительстве Львова и К° остается грабительской, империалистической войной в силу капиталистического характера этого правительства». Он подверг критике газету «Правда», редактируемую Сталиным и Каменевым: «Правда» требует от правительства, чтоб оно отказалось от аннексий. Требовать от правительства капиталистов, чтобы оно отказалось от аннексий, — чепуха…» Ленину нужна была «не парламентарная республика», а «республика советов» и «устранение полиции, армии, чиновничества». Его лозунг гласил: «Вся власть Советам!» Это значило: «Долой Временное правительство!»

Многие большевики считали, что Россия должна пройти этап буржуазно-демократической революции под руководством Временного правительства, прежде чем она созреет для пролетарской революции и диктатуры. Но Ленин торопился.

Требовалось все упрямство, выдержка, самоуверенность, и престиж Ленина, чтобы заставить верхний слой партии принять его ускоренную программу переворота. Эта кампания поглощала его энергию. Как только Ленин почувствовал, что делает успехи, он обратился к армии. Через шесть дней после прибытия в Петроград, он выступил с речью перед Измайловским полком, призывая к немедленному миру и передаче всей правительственной власти «советам рабочих и солдатских депутатов». Пять дней спустя он обратился к Михайловским самокатчикам, а еще через два дня был главным оратором на митинге солдатской секции Петроградского совета.

Ленин не пренебрегал никакой публикой, как бы ни была мала или незначительна его аудитория. Вскоре после возвращения из Швейцарии он появился на митинге в зрительном зале Интимного театра на Офицерской (ныне улица Декабристов). Публика была буржуазная, но тут и там попадались группы солдат и рабочих, а также большевиков, пришедшие со специальными инструкциями делать как можно больше шума. Евгения Левитас, фармацевт и член партии, рассказывает об этом случае {185} 185 Воспоминания. Т. 4. С. 253–254. . Оратор со сцены «поносил большевиков»: «Вы, господа большевики, здесь агитируете! А на фронт защищать интересы России, интересы нашей родины не идете!»

Аплодисменты.

Внезапно из зала раздался голос: «А за что, собственно, должны мы воевать? За Дарданеллы или за бешеные прибыли русской и иностранной буржуазии, наживающейся на крови наших солдат?»

«Все головы повернулись в сторону говорившего. Это был Ленин». Он встал с места. С ним стояла Александра Коллонтай и группа большевиков. Ленин прошел к трибуне, снял пальто и кепку и начал выступать. Ему не мешали. Россия была свободная страна. Ленин говорил все о том же: «Кому нужны Дарданеллы — рабочим или буржуазии? Кому принадлежит земля — крестьянам, которые поливают ее своим потом и кровью, или помещикам, которые высасывают из крестьян последние соки. Кому принадлежат фабрики и заводы? Кому принадлежат банки и все богатства страны — русским рабочим или буржуазии русской и иностранной?»

Солдаты и рабочие зааплодировали, — пишет Е. Р. Левитас.

Ведя пропаганду среди солдат и штатских, Ленин постепенно перекачивал политические полномочия от Временного правительства, ненавистного ему, к советам, которые он надеялся взять в свои руки. Полномочия правительства уже были ограничены в пользу Петроградского совета. Ленин называл это «двоевластием». Двоевластие было безвластием, увертюрой к революции.