Эльдар Рязанов - Память об Эмиле

Короче говоря, 27 августа 1998 года, в наш профессиональный праздник – День кино – мы, работавшие полгода без зарплаты («деньги вот-вот придут»), закрыли свою картину и бесславно разошлись. Каждый нес в душе горечь, обиду и сожаление об украденном у нас времени.

В сентябре 1998 года я сел за литературную редакцию нашего сценария, перевел его в жанр киноповести, чтобы он стал пригоден и для чтения. Мы с Эмилем всегда так делали, только, как правило, после фильма. Ибо на съемках появлялись новые краски, реплики, порой даже ситуации – и все это включалось в литературную версию. На сей раз мне пришлось эту работу выполнять в одиночку.

А потом удалось раздобыть немного бюджетных денег – на летнюю натуру. Эти деньги шли два месяца – сентябрь и октябрь. Из-за финансового кризиса мы получили в три с половиной раза меньше того, что нам выслали, денег было просто «с гулькин нос» (я никогда не видел эту «гульку», но понимаю, что нос у нее крохотный!), да и пришли они лишь к первому ноября. Лето давным-давно кончилось. И тогда мы приняли решение снять в декабре 1998 года несколько интерьеров и две декорации к будущей летней натуре. Ибо сохранить деньги, чтобы они не превратились в ноль, в ничто до следующего лета, было невозможно.

В декабре мы приезжали с лопатами и деревьями на съемки. Расчищали снег, который был виден через окна в кадре, перекрывали его автобусом и искусственными березами. Артисты играли в летних костюмах и т. д. А потом деньги, а следовательно, и съемки кончились. Мы сняли около четверти метража картины, и сейчас снова продолжается «хождение по мукам»...

Однажды, во время работы над «Тихими омутами», Эмиль обмолвился, что если, не ровен час, с ним случится такая «крупная неприятность», как смерть, он просит меня выхлопотать ему место на Ваганьковском кладбище. Я ответил: «Конечно, конечно», – и тут же забыл об этом, ибо разговор был явно не актуален. Однако, когда случилось несчастье, вспомнил его последнюю просьбу. Дело в том, что Ваганьковское кладбище в центре города, поэтому с местами там всегда проблема. Но все утряслось, и последнее пристанище Эмиля находится именно там, где он хотел, совсем близко от могилы Булата Окуджавы.

Мы сочиняли вместе 35 лет. Случались перерывы в нашей работе, мы расставались, и я работал с другими соавторами, а он с другими режиссерами, но мы ни разу не поссорились. Споры случались очень часто, творческих несогласий, несовпадения мнений было сколько угодно. Вспыхивали и обиды, и взаимные претензии – как же можно прожить бок о бок тридцать пять лет без этого, – но ни одной настоящей ссоры, ни одного серьезного конфликта не произошло. И думаю, в первую очередь это заслуга Эмиля, ибо характер его – не конфликтный, не амбициозный, лишенный каких бы то ни было взбрыков.

В свое время мы написали совместную шуточную автобиографию в цифрах. Цифры менялись в зависимости от прожитых лет, но суть оставалась. Вот эта автобиография в цифрах 1998 года:

«Писателю Брагинскому-Рязанову 147 лет. Хотя сам писатель, в сущности, моложе каждого из соавторов. Он родился лишь в 1963 году и прожил, следовательно, 35 лет. Первые слова, которые произнес этот литератор, были: «Берегись автомобиля». Писатель весит 179 килограммов. Его рост 346 сантиметров. По его сценариям поставлено 9 фильмов не только в кино, но и на телевидении. Писатель сочинил также 6 пьес и 11 иронических повестей. У писателя двое детей – мальчик и девочка (им 91 год) и двое внуков – девочка и мальчик (им 32 года). Писатель Брагинский-Рязанов работает только в комедийном жанре, непоколебимо убежденный, что юмор – кратчайший путь к сердцу зрителя или читателя».

Сейчас я остался с картиной один на один. Мне очень не хватает Эмиля. Некому позвонить накануне съемки и сказать: «Слушай, эту сцену сочинили две бездарности. Ее надо переписать заново!»

Не с кем посоветоваться, утверждать этого актера или актрису на главную роль или искать других претендентов. И главное – я не смогу показать Эмилю готовую картину (если, конечно, она будет снята).

Наш последний совместный сценарий (действительно последний!) проходит сейчас трудный путь к производству. Впрочем, как и все кино в нашей стране. Когда тебе уже немало лет и кое-что тобой сделано, стоять в униженной позе с протянутой рукой – горько и оскорбительно.

Но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы поставить эту ленту. И, снимая, буду думать о том, чтобы наше последнее совместное произведение стало достойным памятником моему другу и соавтору Эмилю Вениаминовичу Брагинскому.

Эльдар РЯЗАНОВ