Неизвестен Автор - Провал гитлеровского наступления на Москву

- Вот, полюбуйтесь, мой ординарец, - показывая на бойца, обратился к нам полковник. - Просит отпустить его в батальон! - И комбриг продолжал прерванный нашим приходом разговор с ординарцем.

- Ваша задача не менее трудная, чем у бойцов батальона, - полковник подошел к ординарцу и взлохматил его белокурые волосы.

Старшина стоял, потупив глаза, и молчал.

- Кто еще из твоих товарищей имеет такую почетную и ответственную должность, а? - полковник обнял ординарца за плечи, внимательным, чуть хитроватым взглядом посмотрел ему в глаза.

Этот паренек, видимо, напоминал полковнику сына Олега, с которым он не успел проститься, уезжая на фронт. Такой подход обезоружил ординарца, и он, не настаивая более на своей просьбе, ушел выполнять какое-то поручение командира бригады.

- Парня вполне можно понять, - заметил Бобров. - Сейчас такой момент, когда все от генерала до солдата беспокоятся за судьбу Москвы. Сегодня флагманский химик и начальник политотдела просили у меня разрешения идти вместе с батальонами в наступление.

- Этак у меня весь штаб ринется в атаку, а кто будет управлять боем, - с улыбкой возразил комбриг и сам обратился к Боброву с вопросом:

- Значит начнем, комиссар? - и после небольшой паузы постучал в стену: Начштаба, командиров ко мне!

Через минуту открылась дверь, и на пороге появился средних лет офицер с двумя шпалами на петлицах. Он был в армейском обмундировании. За начальником штаба Иваном Кузьмичем Рябцевым начали входить командиры подразделений, политработники, офицеры штаба. Пока командиры рассаживались, а начштаба развешивал карту обстановки, я приглядывался к заполнившим комнату товарищам. Оказалось, что многих я знаю по службе на Тихоокеанском флоте. Тут был капитан Н. Л. Тулупов из учебного отряда подводного плавания, в прошлом учитель из Башкирии, участник гражданской войны на Урале, и моложавый, рослый, (с обветренным лицом капитан Аркадий Николаевич Голяко, с которым я служил в Тихоокеанском высшем военно-морском училище. Я его знал как очень сведущего в сухопутной тактике командира. Здесь были и мои недавние воспитанники, курсанты Тихоокеанского военно-морского училища, теперь лейтенанты: Добряков, Королев, Кириллов.

Когда все расселись, начальник штаба кратко доложил обстановку на участке бригады. Он сказал, что 6-я танковая дивизия противника, расширяя клин к югу от шоссе Ольгово - Яхрома, двумя батальонами со средствами усиления заняла Языково, Борисово, Гончарово, Семенково. Гитлеровцы спешно укрепляют эти населенные пункты. Есть основания предполагать, что в ближайшие дни враг предпримет бросок через канал. По данным разведки, у гитлеровцев в районе Степанове, Ольгово имеются танки, по шоссе движется большое количество войск противника с артиллерией и минометами.

Командование армии поставило бригаде задачу: в ночь на 1 декабря атаковать Ольгово, Языково и прилегающие пункты, овладеть ими и выйти в тыл войскам противника, находящимся в Яхроме. Целью этого удара было сковать как можно больше сил врага и оказать помощь оперативной группе генерала Ф. Д. Захарова при выходе из окружения. Совместно с нашей бригадой должны были действовать 44-я и 56-я стрелковые бригады, а затем и 55-я стрелковая бригада. В случае успеха эти силы могли серьезно угрожать вражеским тылам.

После сообщения начальника штаба комбриг изложил план атаки Языкова. Он мне показался очень простым. С севера должен был действовать полуохватом батальон капитана А. Н. Голяко; охват завершал батальон Н. Л. Тулупова с приданной ему ротой лыжников, а с фронта предполагалось направить небольшие сковывающие группы третьего батальона. Атаку намечалось начать с полным рассветом, чтобы воины ясно видели объект наступления.

- А что скажет начальник артиллерии? - спросил комбриг и посмотрел на полковника с черной бородкой клинышком.

Поднялся пожилой офицер в армейской гимнастерке. Он доложил, что перед атакой будет произведена 15-минутная артиллерийская подготовка.

- Но пусть командиры батальонов особенно не надеются на всесилие нашей артиллерии: у нас только две батареи 76-миллиметровых пушек да несколько минометов. Я рекомендую лучше и полнее использовать свои огневые средства, предупредил он.

Положение с оружием в бригаде было тогда действительно нелегким, не все, что полагалось по штату, было получено.

- По мере продвижения, - продолжал полковник, - артиллерия будет помогать пехоте в уничтожении огневых точек противника по целеуказанию командиров батальонов.

- А танки будут? - задал вопрос кто-то из задних рядов.

- Пехоту ноги кормят. Она везде пройдет, - отвечал начарт. - А танкам нужны хорошие дороги да мосты. Вчера взорвали мост на канале, а сегодня танкисты целый день пытались переправить хотя бы один танк, да так ничего и не вышло. Лед непрочный, ломается. Восемь танкеток переправляли прямо на руках, и то одну утопили. Четыре Т-27 будут приданы батальону Тулупов. Вот как обстоит дело с броневым прикрытием, - окончил полковник.

Комбриг, резко поднявшись со своего места и обращаясь к начальнику артиллерии, сказал:

- Прикажите артиллерийским расчетам наступать вместе с пехотой и подавлять огневые точки врага по указанию командиров рот, взводов, а где надо - по своей инициативе, в зависимости от обстоятельств.

Движение артиллерии во время наступления в боевых порядках пехоты было новым приемом в то время. Комбриг, как видно, внимательно изучал опыт боев.

Далее комбриг поставил конкретные задачи по организации огневого боя стрелковых подразделений и предупредил о необходимости вести непрерывную разведку.

В заключение выступил Бобров. Его речь была краткой и простой. Он говорил о том, что моряки рвутся в бой, что за последние дни подано около ста заявлений о вступлении в партию и комсомол.

- Успех первого боя будет зависеть от вас, товарищи командиры, коммунисты и политработники. Помните, идет большое историческое сражение, которое должно изменить не только положение Москвы, но и ход всей войны. В эти дни партия требует от нас быть впереди. Вы должны показать бойцам, как нужно защищать Советскую власть в тяжелые для нее минуты.

Весь следующий день моряки готовились к бою. По подразделениям проводились митинги и собрания. На митинге во 2-м батальоне выступили комбриг и комиссар.

Возвратившись в штаб, я решил немного отдохнуть перед наступлением и прилег на лавку. Безверхов же не ложился всю ночь. Подойдя к занавешенному разноцветным одеялом окну, он прислушался. Снаружи доносились глухие раскаты артиллерийской канонады.

Беспокоило полковника то, что высланные в сторону Языкова разведчики все еще не возвратились, хотя через три часа бригаде предстояло начать атаку.