Неизвестен Автор - Провал гитлеровского наступления на Москву

Враг рвался и к населенному пункту Язвище, чтобы перерезать шоссе Волоколамск - Москва. Там сражался батальон пограничников под командованием Самойленко, два наших танка расположились в засаде (командиры экипажей Афонин и Лещишин), на позициях стояли две батареи зенитного дивизиона (командир Афанасенко). Товарищ Самойленко сообщил мне по телефону: Идут немецкие танки. Разведчик Горохов, выдвинувшийся на танке, доложил, что в районе Городище восемь немецких танков, у Язвище - десять и орудия тяжелой артиллерии. Храброму воину удалось подбить два танка и быстро вернуться, так как дальше пройти было нельзя. Гитлеровцы решили окружить батальон Самойленко и направили четыре танка на шоссе. Лещишин поджег головной танк, Афонин - задний, а потом они уничтожили и два оставшихся. Однако на шоссе появилось еще шесть танков и цепь пехоты численностью до батальона. Пограничники не смогли сдержать этого натиска и начали с боем отходить. Афонин и Лещишин, подбив еще два танка, ударили с флангов по вражеским пехотинцам и стали их давить. Затем танк Афонина перебрался на опушку леса и уже отсюда экипаж открыл огонь из пулемета по атакующим. Гитлеровцам удалось подобраться к отважным танкистам с тыла, и, забравшись на броню, они закричали: Рус, сдавайся! Увидев это, Лещишин направил на них свой пулемет. В результате смелых действий двух танковых экипажей была сорвана атака гитлеровцев, и батальон Самойленко вновь занял оборону на прежнем рубеже.

Бригаде было придано два бронепоезда, которые вели огонь по скоплениям противника. На станции Чисмена расположился командный пункт бригады. Оценив значение этой станции, гитлеровское командование решило разбомбить ее. Бомбовые удары примерно трех десятков бомбардировщиков были сильными, но меткостью не отличались, в результате поврежденными оказались пути, но прямых попаданий в бронепоезда не отмечалось. Однако броневые составы накренились, их пушки смотрели в землю. Я выделил рабочую команду для помощи бронепоездам, но гитлеровцы упорно вели бои в районе станции Чисмена и деревни Гряды. Батальон пограничников опять вступил в бой, а две зенитные батареи открыли огонь по танкам и пехоте врага. Огонь автоматических 37-мм пушек был губительным, врага охватила паника, и вскоре мы выбили его из соседней деревни Высоково. Здесь в сарае оказалось 30 пленных красноармейцев, которые тут же присоединились к зенитчикам. Полотно железной дороги было починено, бронепоезда вновь стали боеспособными.

Помню, что из зенитчиков в этом бою особо отличились: старший сержант Кищук, сержант Восконьян, политрук Остащев, лейтенант Чистов, младший сержант Новиков, солдаты Андреев, Парфенов, Михайлов.

17 ноября на правый фланг 316-й дивизии, где оборонялся один полк панфиловцев, враг бросил 30 танков. Им удалось занять деревни Голубцово, Ченцы, Шишкино, а затем и Лысцово. На этом участке панфиловцев поддерживал 1-й танковый батальон нашей бригады под командованием капитана В. Г. Гусева. Панфилов приказал полку восстановить положение и вернуть Лысцово. Гусев придал полку группу танков: три танка Т-34 и три танка БТ-7. Начальником группы был назначен старший лейтенант Д. Ф. Лавриненко. В первом эшелоне пошли три танка БТ-7 (экипажи Заики, Пятачкова и Маликова), а за ними - танки Т-34 (Лавриненко, Фролова, Томилина). Бой с 18 гитлеровскими танками длился всего семь минут, и, хотя за это время были повреждены машины Заики, Пятачкова, Фролова и Томилина, все же враг, потеряв семь танков, не выдержал и отступил. Два оставшихся боеспособными танка из группы Лавриненко ворвались в Лысцово, а за ними в деревню вступил и стрелковый полк панфиловцев. Задача была выполнена. Но в это время Лавриненко сообщили из штаба дивизии, что вражеские танки прорвались на другом участке и окружили деревню Мишино. Замаскировавшись, Лавриненко пошел наперерез по дороге, по которой двигалась колонна тяжелых и средних танков, состоящая примерно из 20 машин, а затем его танк стал в засаду. Танкисты рассчитывали на внезапность. Тридцать минут длился этот новый, еще более неравный бой, в котором Лавриненко сжег три средних и три легких танка, а затем скрытно отошел и соединился со своими частями у населенного пункта Гусенево.

16 ноября у разъезда Дубосеково вели бой 28 панфиловцев. 18 ноября немецкая пехота, поддержанная танками, обошла Гусенево, где располагался командный пункт 316-й дивизии. Вокруг рвались мины и снаряды. Генерал Панфилов вышел из блиндажа, чтобы отдать необходимые распоряжения, и в этот момент был убит осколком мины. Это была тяжелая утрата. Панфилов запомнился нам как настоящий боевой командир и душевный человек.

Восемь немецких танков появились у Гусенево. Лавриненко приказал механику-водителю Бедному занять место в танке, а сам сел за пушку и открыл огонь в упор. Он выпустил семь снарядов - семь вражеских танков было повреждено. Из горящих машин выскочили гитлеровцы и бросились к лесу, но были уничтожены. В это время в деревню ворвалось еще несколько вражеских танков. Они открыли огонь по машине Лавриненко. Один из снарядов пробил броню, раздался глухой взрыв. Лавриненко и Федотов с большим трудом вынесли умирающего радиста Шарова, а механика-водителя Бедного не удалось извлечь, потому что начал взрываться боезапас. Лавриненко и Федотов пешком отправились на новый командный пункт бригады. Капитан Васильев рассказал им, что он со своим экипажем тоже принял участие в ожесточенном бою у Гусенево: уничтожил танк противника и раздавил два пулемета. Его механик-водитель был ранен пулей в руку, но вел танк одной рукой.

В связи с отходом справа частей 8-й гвардейской стрелковой дивизии (так теперь стала именоваться 316-я дивизия) и слева - конников Доватора, создавалась угроза окружения нашей бригады. Я получил приказ сосредоточить бригаду в Новопетровском. К моменту получения этого приказа 11 танков с батальоном пограничников уже вышли в район Федюково и оказывали сопротивление наседающим гитлеровцам. Остальной состав бригады (мотострелковый батальон, зенитный дивизион и шесть танков) отошел в Новопетровское и во взаимодействии с вновь прибывшей танковой бригадой также вступил в бой. К 20 ноября бригада таким образом разделилась и сражалась на двух различных участках.

В Истру для нашей бригады пришло пополнение - пять танков Т-34 под командованием лейтенанта Коренного. Их встретил комиссар роты 2-го танкового батальона Самойленко и мой помощник по технической части Дынер. Самойленко повел танки в Федюково, но их остановил Доватор и просил помочь отбить атаку гитлеровцев. Я понимал, что конникам Доватора трудно отстоять Волоколамское шоссе, которое было в тот момент самым угрожаемым направлением, поэтому и приказал Самойленко оказать помощь кавалеристам. Это не единственный случай нашей выручки кавалерийской группы. Приведу еще пример. Штаб Доватора расположился в Язвище. Произошло так, что части группы отошли быстрее, чем предполагал Доватор, и штабу кавалерийской группы грозила опасность. Я послал тогда на помощь Доватору танк КВ (командир экипажа Молчанов), которому противостояло 16 вражеских танков. Молчанов занял позицию за крайней избой. Гитлеровские танки шли, не стреляя. Советский танкист первым открыл огонь и поджег три танка. Тут открыли огонь два противотанковых орудия, охранявшие штаб кавгруппы. Немецкие танки повернули обратно. Штаб Доватора отошел без потерь.