Неизвестен Автор - Провал гитлеровского наступления на Москву

27 октября закончилось формирование полка. В его ряды вступили сотни коммунистов. Половину бойцов составляли комсомольцы, молодежь. Командиром полка был назначен капитан А. П. Горшков, комиссаром - Г. А. Агеев.

Тулу объявили на осадном положении. Рабочий полк занял боевой участок.

По всему видно было, что гитлеровское командование нервничает. И не удивительно. Время шло, все сроки, назначенные для взятия Тулы, срывались, а следовательно, срывались и сроки захвата Москвы.

В ночь на 3 ноября фашисты предприняли психическую атаку. Гитлеровская пехота при поддержке танков, шедших с зажженными фарами, двинулись на передний край нашей обороны. Но и на этот раз попытка врага овладеть городом лобовым ударом с юга провалилась. Немцы были бессильны сломить стойкость и мужество защитников Тулы. В этом бою особенно отличился 156-й стрелковый полк НКВД.

В 50-ю армию прибывали новые части. Это позволило командованию подготовить контрудар южнее Тулы. 6 ноября закончился первый этап Тульской оборонительной операции. На рассвете следующего дня 50-я армия нанесла контрудар, а к исходу дня 8 ноября ее войска уже подошли вплотную к Косой Горе и выбили фашистов из нескольких населенных пунктов.

И все же гитлеровцы не отказались от своих планов. 10 ноября они нанесли удар по нашим войскам на стыке 49-й и 50-й армий и прорвались в район Спас-Канино, распространяясь в направлении Клешня, Суходол. Таким образом противник выводил свои войска на кратчайший путь к Москве, создавая угрозу всему левому крылу Западного фронта.

Через два дня 49-я и 50-я армии совместно ударили по врагу в районе Суходола, приостановили наступление противника и не допустили выхода его к шоссе Тула - Москва.

С каждым днем сражение за Тулу принимало все более ожесточенный характер. Войска 50-й армии вели оборонительные бои на фронте около ста километров.

После неудачной попытки перерезать Московское шоссе с запада гитлеровское командование решило испробовать еще один вариант: частью сил сковать наши войска под Тулой, а главный удар 2-й танковой армии Гудериана сосредоточить восточное, на дедилово-сталиногорском направлении, чтобы выйти на шоссе Тула Венев, а затем повернуть на северо-запад, в сторону шоссе Тула - Серпухов. Здесь Гудериан планировал установить связь с 43-м армейским корпусом и в дальнейшем ударом на Венев - Каширу прорваться к Москве. Таким образом, главные силы противника, наступавшие на Венев, обрушились на 413-ю стрелковую, а действовавшие в направлении Дедилово - на 299-ю стрелковую дивизии.

Целый день 18 ноября шли кровопролитные бои, особенно тяжелые на дедиловском направлении. После сильного танкового удара гитлеровцы захватили населенный пункт Мокрое, приблизились к Дедилово. По нескольку раз из рук в руки переходили отдельные дома поселка. Танки врага обошли населенный пункт с востока, и части 299-й стрелковой дивизии оказались в окружении. Однако это не поколебало боевого духа наших войск, они продолжали стойко обороняться, а потом поддержанные своими танкистами прорвали вражеское кольцо и отошли на новый рубеж.

21 ноября кавалерийский полк, две танковые и две пехотные дивизии противника продолжали наступление на веневском, сталиногорском и узловском направлениях, обходя левый фланг 50-й армии и двигаясь на Епифань. К исходу дня они прорвали оборону 413-й и 299-й стрелковых дивизий на участке Болохов Александров и вышли к реке Шать в районе Кукуй, Рыбинка. Кроме того, вражеская пехота при поддержке 40 танков прорвалась со стороны Петровское и Узловая.

Решением командования 50-й армии был создан Веневский боевой участок. Его начальником назначили командира 413-й стрелковой дивизии генерал-майора А. Д. Терешкова.

Части Веневского боевого участка продолжали тяжелые бои с наступающим противником. Отражая его попытки переправиться через реку Шать, 413-я стрелковая дивизия понесла большие потери, 31-я кавалерийская дивизия вынуждена была отойти по шоссе на Венев.

Суровые испытания выпали и на долю 108-й танковой дивизии. Под напором превосходящих сил противника она оставила рубеж Маклец - Рига и сосредоточилась в Веневе. Сильно пострадала 299-я стрелковая дивизия. С ней прервалась связь, и командование армии никаких сведений оттуда не имело.

В день моего приезда город был с трех сторон обойден войсками Гудериана. Трудности усугублялись тем, что гитлеровцы разрушили высоковольтную линию электропередачи и ток Каширской станции в Тулу перестал поступать. Но Тула продолжала бороться! Несмотря на величайшие трудности, ее защитники были полны веры в свою победу.

После ознакомления с обороной Тулы направляюсь в штаб 50-й армии, находившийся в восьми километрах, в районе Ивановских дач. В штабе меня встретил генерал-майор В. С. Попов. Через несколько минут в кабинет энергично вошел невысокий офицер и представился:

- Начальник штаба 50-й армии полковник Аргунов.

Я попросил тов. Аргунова доложить обстановку.

- Против 50-й армии действуют соединения 2-й немецкой танковой армии, начал он свой доклад. - Враг здесь сосредоточил четыре танковые и пять пехотных дивизий, а всего 60 тысяч войск, 400 танков, свыше 800 орудий и 300 самолетов. Противник имеет тройное превосходство в артиллерии и танках.

Начальник штаба армии докладывал четко, уверенно. Чувствовалось, что он превосходно знает обстановку.

- Для непосредственной обороны города создан специальный орган управления - Тульский боевой участок, - продолжал начальник штаба армии. - 258, 290, 217 и 154-я стрелковые дивизии, входящие в состав боевого участка, под командованием комдива 154-й генерал-майора Я. С. Фоканова ведут тяжелые оборонительные бои.

Далее тов. Аргунов сообщил, что серьезная обстановка сложилась в полосе 413-й дивизии, оборонявшей подступы к Веневу.

Под давлением противника части дивизии снова вынуждены были отойти, и образовалась опасная вмятина. Без нашей помощи, сказал Аргунов, генералу Терешкову не удастся остановить наседающего врага.

- Как обстоит дело с обеспечением войск? - спрашиваю я.

- Подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия идет нормально. Правда, иногда из-за снежных заносов приходится пользоваться гужевым транспортом. Но пока что мы ни в чем недостатка не испытывали.

Сквозь замерзшее окно едва пробиваются, последние блики дневного света. Потом они и вовсе исчезают. Раскаленное тело печки-буржуйки стало еще более багрово-красным.

За окном послышался ритмичный шум движка. Загорелись автомобильные фары, установленные здесь же, в комнате. Их яркие лучи осветили карту. Склонившись над ней, продолжаю слушать Аргунова. Он говорит подробно, со знанием дела, высказывает интересные мысли. Видно, что Аргунов - человек с большим военным кругозором, опытный штабист, умеющий творчески мыслить.