Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем

- Сделаю все, что будет в моих силах, товарищ командир.

В партизанском лагере царило приподнятое настроение. Только что вернулся отряд имени Буденного. Партизаны, уставшие, обросшие, рассказывали, как они подорвали у гитлеровцев склад с боеприпасами и двести тысяч артиллерийских снарядов взлетели на воздух. Послушав бойцов, пока Сабинов не послал своих людей в баню, Фриц пошел к кухне. Каково же было его удивление, когда он увидел там Кубата в пижаме майора! Кубат ловко орудовал черпаками и чем-то очень напоминал попугая.

- Прошу, вот ваш чай, - сказал Кубат Фрицу. - Если разрешите, я угощу вас замечательным венгерским гуляшом за то, что вы замолвили за меня словечко перед комиссаром. - И он опрокинул в котелок Фрица целый черпак гуляша, а на крышку положил краюху хлеба.

Пока Шменкель ел, Кубат стоял перед ним с белым полотенцем через плечо и болтал всякую чепуху, словно они находились в ресторане отеля "Европа".

- К сожалению, у меня не было перца, а то гуляш получился бы отличным. Ну как вам понравилось?

Шменкель, жуя, кивнул. Откровенно говоря, такого вкусного кушанья он давно уже не ел.

- Командиру я подал ужин прямо в землянку. Думаю, придется по вкусу. Видите ли, когда человек сыт, жизнь кажется ему совсем иной. На завтрак будет птица. Товарищ комиссар уже утвердил меню. Мясо нужно есть, а то станет теплее, и оно начнет портиться. И если позволите... мне не хватает кухонной посуды. Кормить нужно почти сто человек. Мне нужен большой котел, и не один, должен вам заметить. Вот я и решил обратиться к вам, Иван Иванович, а вдруг вы поможете уладить вопрос с котлами, сковородками и противнями?

Шменкель все еще ел. Взглянув на Кубата, он переспросил:

- Что я должен сделать?

Уловив недовольство в тоне Шменкеля, пленный стушевался и промямлил:

- Я полагал...

- Уж не полагал ли ты, что нас сейчас интересуют сковородки и горшки?

- Так я не думал. Была у меня мысль - если вам придется как-нибудь проходить мимо пустого дома, так неплохо было бы разжиться посудой. Я предпочитаю чугунные сковородки, на них легче работать. Все время варить мясо в котле - нехорошо. А для приготовления бифштексов обязательно нужны сковороды.

Шменкель доел гуляш и собственноручно вымыл котелок, хотя Кубат хотел сделать это сам.

- У меня и другие заботы есть помимо твоих сковородок. Ну ладно, если они мне случайно на глаза попадутся, так я захвачу для тебя.

- И еще одно...

- Опять что-нибудь для твоей кухни?

- Нет. Я хотел только узнать... Что со мной будет? Господину врачу обещали, что его перебросят через линию фронта.

- И не только его. Все вы при первой же возможности будете переданы командованию.

- А потом?

- А потом вас направят в лагерь для пленных.

- Этого я как раз и не хочу.

Шменкель, пораженный ответом Кубата, сел на табурет.

- То ты говоришь, что хочешь дожить до конца войны и вернуться в свой Брюнн, то тебе что-то другое приходит в голову. Уж не хочешь ли ты воевать?

- Нет... воевать я не хочу! - испуганно воскликнул Кубат. - Об этом не может быть и речи. Но я хотел бы остаться здесь, у партизан, и работать на кухне.

- И выиграть войну, гремя горшками и ложками? Нет, Ганс, так дело не пойдет!

- Но я хочу работать. Кто знает, допустят ли меня до кухни в лагере для военнопленных? Если нет, то пропала моя специальность.

- Понимаю. Ты любишь свою профессию, партизаны хорошо относятся к тебе, и все же остаться здесь ты не можешь. Нам нужны бойцы, а не повара.

Шменкель поднялся и, взяв свой котелок, пошел прочь. Кубат долго смотрел ему вслед.

Трое суток Фриц Шменкель вместе с разведчиками, которых ему дал Морозов, готовился к операции на товарной станции. Из отряда "Смерть фашизму" в операции принимали участие только Виктор Коровин, который знал немецкий язык, да Петр Рыбаков, напросившийся к Шменкелю. Вместе с шофером, двадцатилетним высоким парнем Митей Мироновым, группа насчитывала десять человек. Входил в группу и тот смуглый парень из отряда "За Родину", с которым Шменкель впервые встретился в домике лесника.

Для разведчиков освободили два шалаша, расположенных на краю лагерной территории. Все члены группы переоделись в гитлеровскую форму и ходили в ней, чтобы привыкнуть. Шменкель занимался с теми, кто совсем ничего не понимал по-немецки, учил их отдавать честь и отвечать на приветствия. Морозов отобрал для операции самых дисциплинированных и смелых разведчиков. Вечерами все собирались у костра. Приходил и Митя, который целыми днями возился с машиной. Шменкель сначала рассказал товарищам о своей жизни, а потом каждый стал рассказывать о себе. Беседы эти позволяли людям лучше узнать друг друга.

А однажды Шменкелю даже пришлось выслушать критику в свой адрес от одного молодого партизана.

- Ты вот спрашивал товарища Морозова, - начал парень, - не молод ли я для участия в операции. Командир отбирал нас не по возрасту, а по боевым заслугам. А ты смотришь на меня как на мальчишку только потому, что у меня усы еще не выросли. У меня хоть и нет бороды, но знай, что я целых два дня командовал отрядом.

Все рассмеялись, а один партизан спросил парня:

- Сколько же бойцов было в твоей армии?

- Двадцать пять комсомольцев, - не обращая внимания на шутливый тон товарища, совершенно серьезно ответил он. - До войны я был групоргом на курсах на нашем заводе и уже начал проходить допризывную подготовку. Когда же фашисты взяли наш город, мы по решению подпольного райкома вместе со старшими товарищами ушли в лес. В бой нас не брали, но зато к нам прикрепили одного ветерана, который еще в гражданскую войну воевал. Он-то нас и обучил очень многим полезным вещам: например, как незаметно передвигаться по местности, как вести наблюдение. В отряде нас использовали как посыльных и дозорных. В то время в партизанский отряд приходило много бойцов Красной Армии, которые попали в окружение и не смогли пробиться к своим. Вот мы тогда и старались, чтобы эти солдаты поскорее попали в отряд...

- Ты отошел от темы, Петя, и забыл, что хотел нам рассказать, перебил его Митя,

- Почему отошел? Нисколько не отошел. До декабря все шло хорошо. Однажды фашисты окружили наш лагерь, чтобы всех уничтожить. А в лесу не так-то просто передавать сигналы от одного поста к другому. Вот тогда-то многие из нас и показали, на что способны: мы прошмыгивали там, где, казалось, никто другой не смог бы пройти. Но мы оказались отрезанными от командира и от других партизан. Наконец мне удалось собрать ребят. Я повел их окольным путем поближе к городу. Никто даже не пикнул, не пожаловался, хотя холода стояли сильные и голодные мы были, как волки. Через двое суток мне удалось установить связь с подпольным райкомом и доложить, что я привел в его распоряжение отряд в двадцать пять человек. После этого нас всех передали в партизанский отряд Морозова, которого вовсе не интересовало, есть у меня борода или нет.