Грэм Робб - Парижане. История приключений в Париже.

Пока они ждали в ужасном молчании, какая-то женщина обошла кеб. Дверца открылась, и в экипаж забралась мадам Элизабет, наступив на маленького дофина, который был спрятан под юбками мадам де Турзель. Волнуясь, она объяснила, что прошла в самой близи от кареты господина де Лафайета, которая везла его для присутствия на церемонии укладывания короля в постель. Затем они стали ждать, когда из дворца появятся их величества.

С угла улицы Де-Лешель можно было увидеть несколько верхних окон дворца, ярко освещенных снаружи, словно ожидалось начало какого-то грандиозного зрелища. Колокола соседних церквей стали отбивать полночь, но король по-прежнему не появлялся. И только когда удалились сановники – несколько позже, чем ожидалось, – а камердинер помог его величеству умыться, раздеться и лечь между простыней, полный слуга, который отзывался на имя Дюран, спокойно спустился вниз по лестнице главного входа и прошел через будку часового во дворе Тюильри. Когда слуга начал пересекать площадь Карусель, внимание часового привлек звон медной пряжки с башмака о камни мостовой. Он увидел, как слуга подобрал пряжку, встал на колено, ловко вставил ее на место и снова пошел в направлении улицы Де-Лешель.

И хотя непредвиденная задержка заставила пассажиров кеба испытать мрачные предчувствия, король, усевшись на свое место напротив дам, выразился насчет того, что эти маленькие неудачи были всего лишь непредвиденными затруднениями, которые доказали правильность всего плана. Даже в часовом механизме имеются несовершенные детали, которые, компенсируя дефекты друг друга в хорошо отрегулированной системе противовесов и анкерных механизмов, добиваются, чтобы все устройство создавало видимость точной работы. Поэтому его не сильно обеспокоило отсутствие королевы.

К тому времени, как и планировалось, королева уже пешком вышла из дворца с господином де Мальденом. Они прошли без помех через пост охраны Кур-де-Принс и собирались пересечь площадь Карусель, когда сбоку к ним стал приближаться яркий свет. Они вовремя юркнули в узкую калитку в воротах на выходе с площади, и, когда экипаж громыхал мимо, она отчетливо увидела в окне лицо господина де Лафайета. Импульс, который был сильнее инстинкта самосохранения, побудил ее попытаться стукнуть экипаж тростью. По словам одного из телохранителей, господин де Мальден попытался переубедить королеву, хотя кажется более вероятным, что это королеве пришлось переубеждать своего спутника и пытаться внушить ему смелость, которая приходит с осознанием судьбы и долга. Через несколько минут они уже будут в безопасности в фиакре господина де Ферсена, мчащемся на встречу с экипажем у заставы Сен-Мартен.

Именно тогда произошло что-то, по видимости, экстраординарное, но на самом деле совершенно обычное. В последующие годы это было описано несколькими участниками указанных событий, включая генерала де Буийе. Самый подробный и точный по времени самого инцидента отчет принадлежит ее священнику господину де Фонтанж, который записывал позднее свои беседы с королевой. Некоторые современные историки усомнились, что такое вообще могло случиться, но они живут в век, когда в городах полно всяких указателей, помогающих ориентироваться в пространстве, а улицы Парижа можно в несколько слоев покрыть картами города.

Когда экипаж исчез в ночи, королева и ее телохранитель покинули Тюильри через калитку, в которой они укрывались. Из указаний короля они знали, что должны повернуть налево, выйдя из дворца. Они также знали, что пойти в неправильном направлении невозможно и что, несмотря на мимолетное смятение, вызванное появлением экипажа Лафайета, они находятся всего в нескольких сотнях метров от места встречи.

Перед ними за парапетом была река, а чуть правее в свете зеркальных ламп – очертания моста Понт-Рояль, который вел на левый берег. Несколько фонарей горели в больших домах на противоположном берегу, но набережные были пусты, так что, не тратя больше времени даром, они перешли мост Понт-Рояль и поспешили на улицу, которая начиналась с противоположного конца моста.

Никто не знает наверняка, вел ли их господин де Мальден или, защищая королеву, он просто шел за ней. Двое других гвардейцев оставили свои личные отчеты об этом ночном приключении. Франсуа-Мелыии-ор де Мустье помнил только, что королева испугалась вида Лафайета и отделилась от своего проводника. Франсуа де Валори написал более подробный рассказ, но его записки были потеряны, и, когда он стал заново излагать эту историю в 1815 г., то обнаружил, что его воспоминания поблекли. Однако он все же вспомнил, что ему говорили, будто королева «сразу же отпустила руку своего сопровождающего и побежала в противоположном направлении, а телохранитель побежал вслед за ней, стараясь держаться поближе к ней». Третий гвардеец, который мог бы поставить все точки над «i», никогда не писал мемуаров по причине, о которой можно догадаться. Сама королева в беседах со своим священником снисходительно разделила вину: «Проводник знал Париж даже еще хуже, чем она… Они повернули направо вместо того, чтобы повернуть налево, и пошли по мосту Понт-Рояль».

В идеальных обстоятельствах разумный человек мог бы остановиться, чтобы обдумать ситуацию и понять, что если избранный маршрут правилен, то дворец Тю-ильри должен быть расположен на острове… Но обстоятельства не способствовали спокойным размышлениям, а так как нужная улица находилась приблизительно на той же линии, что и дворец, и улица Де-Лешель – хоть и в противоположной стороне, – то маршрут смятенному уму казался внушающим достаточное доверие.

Они попали на улицу Дю-Бак, получившую свое имя по названию парома, который раньше перевозил камни, из которых был построен Тюильри. Но уличные указатели были все еще редкостью: лишь в 1805 г. префект Парижа разобрался с путаницей, распорядившись написать названия улиц на желтых фарфоровых табличках – красными буквами названия тех улиц, которые шли параллельно Сене, и черными названия тех, которые уходили от нее.

Они прошли одну улицу, затем другую, ожидая в любой момент увидеть фиакр господина де Ферсена, стоящий на углу. Дорога слегка изогнулась направо и пошла между высокими стенами больших гостиниц, а затем между монастырем и часовней. Возможно, это было аристократическое предместье провинциального городка. Вычисляя их местонахождение с учетом возможных задержек, знания маршрута и того, что двигались они со скоростью около семи километров в час, они, вероятно, шли по улице Дю-Бак до тех пор, пока надежда найти улицу Де-Лешель не иссякла. И они не дошли до того места, где причитания и случайный крик мог заставить прохожего вообразить, что он наткнулся на тайное чистилище на краю города: улица Дю-Бак заканчивалась в районе, который когда-то был предназначен для прокаженных – между заведением для неизлечимо больных и лечебницей Птит-Мезон, в которой запирали сумасшедших.