Алан Клейсон - Пол Маккартни

В качестве своего рода генеральной репетиции « Wings» устроили бесплатный концерт в старой школе Пола, перед тремя концертами в Royal Court — это была его первая «домашняя игра» с тех пор, как «The Beatles» в декабре 1964 года выступали в Empire. В мелодраме 1955 года «Blackboard Jungle» есть такая сцена: учитель пытается достичь взаимопонимания с непослушными учениками, поставив им любимый диск из своей коллекции.

«Ну поет какой–то парень, — был ему ответ, — в десяти случаях из дюжины поют парни, а не девицы».

Для Ливерпуля Маккартни на сцене Royal Cort был больше, чем просто «какой–то поющий парень». Перед его жителями предстал во плоти Местный Герой — ну, скажем, как когда–то Моисей предстал перед израильтянами.

И все же многие из тех, кто выложил за билет половину своего недельного заработка, оказались более уравновешенными людьми — хотя, когда Пол ближе к концу вечера спел «Twenty Flight Rock», самые старшие из них, наверное, ностальгически вздохнули, вспомнив одну местную мальчишескую команду под названием « The Quarry Men» (или это были «The Silver Beatles»? } , которые, претерпев невероятные метаморфозы и превратившись в главное музыкальное событие века, приобрели налет этакого романтического благородства. Хотя никто и не ожидал, что оно заставит расступиться грязные воды Мерси, шоу было на уровне если не последнего боя Мохаммеда Али в Лас–Вегасе, то, по крайней мере, концерта воссоединившихся « The Animals» в City Hall в Ньюкасле или « The Troggs» в андоверском Walled Meadow в 1977 году.

Передвижения Маккартни по городу, если он не находился в Royal Cort, были просто–таки красной тряпкой для представителей массмедиа, которые дружно решили, что если найдется хоть что–то, из чего можно слепить сенсацию, то сенсация непременно родится. Не было ни одного редактора в Мерсисайде, который бы не пообещал королевской награды за эксклюзивный и даже неприличный снимок, однако журналисты должны были рассказать столь же неправдоподобную сказку, чтобы приблизиться к Великому и Ужасному, которого охраняли столь же тщательно, как когда–то Форт Нокс.

Команда регионального телевидения повсюду подкарауливала парня из Аллертона — и в один прекрасный день он и Линда сели на Royal Iris, «паром через Мерси», на котором «The Beatles» когда–то пару раз разогревали Аккера Билка.

К тому времени, когда « The Beatles» сами возглавляли концерт на том же судне незадолго до того, как «Love Me Do» покорила чарты, Аккер Билк давно вышел из моды. Как ни странно, в конце семидесятых этот кларнетист из Сомерсета все же поймал за хвост удачу — с опусом под названием «Aria», — когда пробиться в чарты для законодателей мод Свингующих Шестидесятых не было никакой возможности: сцену оккупировали « The Sex Pistols» с запрещенной « God Save The Queen» и легионы им подобных, чей имидж составляли короткая стрижка и драные лохмотья, скрепленные булавками. Производимые ими звуки были еще ужасней, чем их внешний вид, — гитары рокотали на фоне пулеметных очередей ударных, и на фоне всего этого отчаянно кривлялся джонни–одна–нота, демонстрируя всем собравшимся, насколько ему наплевать на их мнение о его музыке.

Полу было о чем призадуматься; индустрия, в которой он чувствовал себя как рыба в воде, каждый день требовала новых лиц, чтобы представить их на суд переменчивой публики. Какое же все–таки место он занимал в Британии, где NME и иже с ним ориентировались на паб–рок, панк и бог знает что еще? Статьи о нем и таких, как он, отодвигались все дальше к последней странице, где обычно размещались объявления о продаже оборудования для дискотек.

Если Маккартни удостаивался хотя бы мимолетного упоминания, ему не о чем было волноваться. Большинство из его вчерашних последователей поглотил панк, и их имена теперь упоминались рядом с «The Sex Pistols», «The Damned», «Stiff Little Fingers» и прочими, тогда как Пол достиг таких недосягаемых вершин в шоу–бизнесе, что любой другой британский сингл или американский альбом, ставшие платиновыми, казались сущими пустяками по сравнению с его успехами.

Теперь ему больше не нужны были «Wings». He было лучшего повода расстаться с группой, чем депортация Пола из Японии 25 января 1980 года, после того, как он девять дней провел в токийской тюрьме под номером 22. Это событие положило конец японскому турне группы. Что ж, он был сам виноват, хотя поговаривают, что Йоко Оно, преисполнившись злости после недавнего телефонного разговора с Маккартни, имела наглость подстроить все так, что, когда группа проходила таможенный досмотр в аэропорту Narita, только Пола попросили открыть чемодан.

Естественно, среди грязного белья и туалетной бумаги был обнаружен полиэтиленовый пакетик с марихуаной. Что удивительно, виновник торжества едва сдерживал смех, когда его, закованного в наручники, сотрудники таможни препроводили в тюрьму, где он подвергся многочасовому допросу, — уж слишком все это смахивало на «Midnight Express» — драму об американском студенте, которого арестовали за хранение гашиша и приговорили к пожизненному заключению в грязной турецкой тюрьме (этот фильм пользовался огромной популярностью в 1978 году).

«ПОЛ В КАНДАЛАХ!!!» — кричали заголовки британских утренних газет, в то время как центральный персонаж драмы спал тяжелым сном в следственном изоляторе, куда его направил местный прокурор. Лежа на жесткой скамье, Пол прикидывал, чем может обернуться это дело, — максимум, что ему грозило, это семь лет исправительных работ. Блуждая в мыслях где–то далеко даже во время визитов Линды, Джона Истмена и представителя британского консула, он представлял себе самые мрачные картины, пока наконец не успокоился, решив, что, хотя японские законы были строгими и непреклонными, власти с трудом представляли себе, что делать с такой знаменитостью, попавшей к ним в сети.

Организатор турне, мистер Удо, прекрасно понимал всю нелепость ситуации.

— Какой позор на мою голову! — восклицал он. — Какой позор министру юстиции!

Шли часы, не поступало никакой новой информации, и Полу не оставалось ничего иного, кроме как сидеть сложа руки или, закрыв глаза на весь ужас создавшегося положения, заниматься рутинными делами: подметать пол, убирать постель и делать все то, чего требовал тюремный распорядок. Он даже начал вести дневник самой необычной главы в своей жизни, лишь бы только не впадать в отчаяние. Пол уже начал привыкать к своему новому обиталищу, когда ему вернули все его вещи и под конвоем дюжины полицейских проводили в аэропорт, посадив на самолет, отправлявшийся в Лондон. По сути, нынешняя ситуация Пола мало чем отличалась от той, когда почти двадцать лет назад его и Пита Беста выдворили из Германии по обвинению в поджоге.