Айно Куусинен - Господь низвергает своих ангелов (воспоминания 1919–1965)

О попытке переворота в Эстонии знали в Москве лишь немногие. Мне о мятеже рассказывали муж, Хеймо и Юрьё Сирола, который, к моему удивлению, осмелился поехать в Таллин в качестве наблюдателя.

В 20-е годы интерес Коминтерна был направлен и на балканские страны. Но результатов удалось достигнуть только в Болгарии. Да и то благодаря многовековым хорошим отношениям между Россией и Болгарией. Болгарское правительство возглавил председатель левой аграрной партии Стамболийский [112], но в 1923 году произошёл военный переворот и во главе правительства встал профессор Цанков [113]. Коминтерн принялся подготавливать контрудар. Компартия Болгарии получила приказ пока отказаться от каких-либо активных действий. Через два года подготовка была закончена, коммунисты получили приказ убить царскую семью и членов правительства. На торжественном богослужении в Софийском соборе в апреле 1925 года при взрыве погибло более двухсот человек [114]. Царь и министры остались невредимы. Главным инициатором этого тайного предприятия был Георгий Димитров [115], коминтерновец. О нём я расскажу позднее.

Коминтерн готовил восстания не только в Европе. Уже в 20-е годы начали заниматься Китаем и Индией. Интерес к Востоку был велик, поэтому в 1926 году Отто стал председателем комитета по Дальнему Востоку. Планировалось большое мероприятие — переворот в Китае, где хаос, казалось, давал все основания надеяться на успех.

В университете Сунь Ятсена в Москве училось много китайцев, среди них был и сын Чан Кайши [116], руководителя гоминьдановской национально-патриотической партии [117]. Москва пыталась завязать тесные контакты с партией гоминьдан: коммунисты внедрялись в руководство партией и в вооружённые силы, Чан Кайши получал от СССР материальную и финансовую помощь.

Хорошо помню день 1926 года, когда китайцы из университета Сунь Ятсена вышли с песнями и развевающимися флагами к зданию Коминтерна, чтобы выразить свою благодарность. Примерно тогда же советского генерала Блюхера [118]«одолжили» Чан Кайши как военного советника. Блюхер был казнён Сталиным в 1938 году. Однако отношения между гоминьдановцами и китайскими коммунистами стали с 1926 года ухудшаться, и в 1927 году произошёл разрыв. Чан Кайши выступил против коммунистов. В конце 1927 года Коминтерн предпринял ответный удар — восстание в Кантоне [119], но Чан Кайши его без труда подавил.

Снова ошибка в действиях Коминтерна! Кто виноват на этот раз? Отто прислушивался к мнению лишь нескольких человек. Среди них помню Файнберга из Лондона, а также доверенное лицо и секретаря Куусинена Ниило Виртанена. Именно его Отто и послал в Китай выяснить причины провала. Когда Ниило вернулся, Отто расспрашивал его обо всём до мельчайших подробностей. Через два дня Ниило сказал мне, усмехаясь: «Отто о Китае ровно ничего не знает. Задавал мне глупейшие вопросы».

После неудачного восстания в Кантоне Отто уверился в том, что никогда в Китае не произойдёт ничего для Коминтерна интересного. Он понял, что в Москве ни один человек не знает как следует этой страны. Как он ошибался в первом пункте и как прав был во втором!

Есть все основания спросить: почему в отделе информации Коминтерна Финляндия приравнивалась к Польше, Латвии, Литве и Эстонии, а не к скандинавским странам? Скорее всего потому, что эти страны расположены рядом и к тому же имели сходство: в каждой компартия была запрещена, а нелегальная деятельность коммунистов сталкивалась с одинаковыми по характеру трудностями. Руководители компартий всех пяти стран жили в Москве, поэтому деятельностью этих компартий занимался непосредственно штаб Коминтерна. С большими трудностями, через курьеров и агентов тайной службы пытались поддерживать связь с действующими нелегально коммунистами в Финляндии, странах Прибалтики и Польше. Курьеров часто арестовывала полиция, и связь снова прерывалась.

Всё, связанное с нелегальной деятельностью в этих странах, держали в строгом секрете. Дверь польского отдела была всегда заперта, и, кроме двоих работников, туда имели право входить лишь высшие чины Коминтерна. Финский отдел занимал небольшую комнату на пятом этаже. Там работали Куллерво Маннер и Ханна Малм. Такие же помещения были у литовцев, латвийцев и эстонцев. Дела этих партий в коридорах Коминтерна не обсуждались, о них никогда не говорили ни на пленумах Исполкома, ни в Политическом секретариате. Все дела, касающиеся этих нелегальных партий, решали Куусинен и Пятницкий. В Исполком входило много иностранцев, они не должны были знать тайн незаконно действовавших партий. Ни по одной из этих стран не было даже референта, и информационный бюллетень Коминтерна не публиковал рефератов о событиях в этих странах.

Я не раз думала над вопросом — кто финансирует Коминтерн? Однажды я услышала у нас, в номере «Люкса», разговор между мужем и Пятницким, из которого с удивлением узнала, что Коминтерну приходится оказывать финансовую помощь всем компартиям мира и их печатным органам. И те и другие постоянно находились в финансовой зависимости от Коминтерна. Однако не припоминаю, чтобы это заставило хоть кого-нибудь из коминтерновцев усомниться в будущем коммунизма. Коминтерн пытался создать в мире впечатление, будто рабочие всех стран объединяются в компартии, стремящиеся совершить мировую революцию, и что Коминтерн существует за счёт партвзносов. Чтобы ввести в заблуждение общественное мнение, каждой партии была определена сумма, которую та будто бы должна была вносить ежегодно. Годовой финансовый отчёт для печати составляли Отто и Пятницкий. В нём всегда была графа «Членские взносы братских партий». Отто часто говорил мне, что Коминтерн никогда не получил ни копейки ни от одной иностранной партии. Наоборот, за всё время моей работы в Коминтерне не прекращался поток иностранных коммунистов, приезжавших просить у Коминтерна финансовой помощи. Обычно их направляли к Пятницкому, и, если он ставил на заявлении свою резолюцию, «узкая комиссия» рассматривала вопрос на своём заседании. Только Пятницкий знал точно, какие суммы получали партии, очень редко в это посвящали и двух других членов «узкой комиссии». Даже финансовая комиссия не имела сведений о том, какие суммы выплачивал Коминтерн и сколько денег поступало в его кассу.

Деятельность Коминтерна финансировалась советским правительством. Первое время часть средств выручали от продажи национализированных драгоценностей и произведений искусства царского времени. Но большую часть средств Коминтерн получал из государственной казны. Правда, непосредственно в Коминтерн деньги поступали из разных отделов ЦК партии.

В конце 30-х годов Пятницкий и его ближайшие помощники Грольман и Идельсон были преданы суду и расстреляны — слишком многое им было известно. Главный пункт обвинения гласил, что они тайно оказывали финансовую помощь находившемуся в эмиграции Троцкому.