Владимир Замлинский - Богдан Хмельницкий

Хмельницкий тут же отправил в Москву своих послов — полковника Герасима Яцкевича и Павла Обрамовича, которые везли письма патриарху московскому Никону и царю с выражением радости по поводу предстоящего воссоединения. Послы выехали 9 августа вместе с возвращавшимся в Москву Ладыженским.

Подготовили ответ и турецкому султану, предложившему Богдану Хмельницкому «стать под его руку». Ему отписали, что «под его рукою быть не хотят».

Как только со стольником Ладыженским были отправлены в Москву послы, в Чигирин прибыл новый посол царя Артамон Матвеев с подтверждением царской грамоты и для ведения переговоров о подготовке к воссоединению. Долгие беседы с ним еще больше уверили гетмана в государевом решении. И теперь, когда его известили, что крымский хан, в который раз согласившийся участвовать в войне с поляками, снова за его спиной заключил с ними договор, он воспринял это спокойно, сообщив через Выговского, что будет вести войну один.

Он чувствует себя настолько сильным, что оказывает помощь своему свату. В июле 1653 года в Молдавию вступил девятитысячный отряд во главе с Тимофеем Хмельницким. Это был уже второй поход сюда Тимофея. Первый раз в мае того же года по просьбе Лупу двенадцатитысячное войско казаков стремительным маршем достигло столицы Молдавии — Ясс и принудило Георгия Стефана отступить. Сейчас Георгий Стефан, получив подкрепление от трансильванского князя, снова занял Яссы.

10 августа казаки подошли под стены окруженной врагами крепости Сучава, пробились в нее и соединились с местным гарнизоном. Здесь их осадили объединенные силы венгров, поляков и валахов Георгия Стефана, надеясь на легкую победу. Но за одну ночь под руководством Тимофея были построены укрепления, которые приступом взять было невозможно. Своим мужеством и отвагой Тимофей Хмельницкий вселял в осажденных силы и веру в победу.

В это время в Сучаве пребывал антиохийский патриарх Макарий из города Алеппо близ Дамаска и Сирии, который со свитой направлялся в Россию к царю Алексею Михайловичу за материальной помощью, чтобы поправить дела совсем оскудевшей «древнейшей из восточных патриархий». Вместе с патриархом был его сын архидьякон Павел Алеппский, человек весьма любознательный и начитанный. Он оставил нам подробное описание событий, происходивших в Сучаве, и свидетельство героизма Тимофея Хмельницкого.

Из записок Павла Алеппского «Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века»: «Между осажденными и войсками господаря в течение долгого времени Тимофей, сын Хмеля, ежедневно делал вылазки на врагов… Никто не имел силы противиться ему по причине великой его храбрости… Он то стрелял из лука правой рукой, то действовал им левой, потом колол мечом, стрелял из ружья, так что обеими руками метал орудия войны из-под брюха своего коня и убивал врагов… Никто не мог попасть в него из ружья или другого оружия: такой он был превосходный наездник и подобно молнии вертелся на спине лошади…»

Однако в одном из боев Тимофей был тяжело ранен. Силы казаков таяли. И Тимофей посылает гонца к отцу с просьбой о помощи. Гонец настиг Хмельницкого в Борках, куда он выехал из Чигирина для руководства войсками. Гетман тут же дает приказ части казаков идти в Молдавию на выручку сыну.

Долгие годы, постоянные битвы утомили и его начальников. И казаки решили отказаться от похода. Когда Хмельницкому сообщили об этом, он приказал созвать старшинский совет, чтобы запугать полковников смертной карой за непослушание. Но перед самым советом гетману пришло печальное известие: 5 сентября 1653 года его сын скончался.

Павел Алеппский по этому поводу записал: «Тимофея похоронили после того, как вынули его внутренности и, набальзамировав, положили в гроб, обитый бархатом снаружи и изнутри… Перед своей кончиной он получил радостную весть, что его жена родила двух мальчиков, но не успел насладиться счастьем…»

Сообщение о смерти сына повергло Хмельницкого в отчаяние. Вдруг возникшая неуемная боль затмила рассудок. Он приказал подать себе горилки, но она не принесла облегчения. И когда один из пришедших на совет полковников заявил, что войско отказывается идти в Молдавию, гетман потерял над собой власть…

Из отписки русских послов Р. Стрешнева и М. Бредихина из Чигирина в Посольский приказ, 16 октября 1653 г.: «И к гетману приходили полковники и говорили ему, гетману: непотребно нам чужой земли оборонять, а свою без остерегания бросать, полно нам того, что за себя стоять и свою землю оборонять. И гетман-де, вынув саблю, порубил черкасского полковника Есько по левой руке. А у гетмана-де в те поры было подпито. И пришел гетман к казакам, поклонился трижды до земли, и велел им дать бочку меду, и говорил им: детки мои, напейтеся и меня не вините. И казаки гетману сказали: пане гетмане, в том воля твоя, а быть мы с тобою все готовы».

30 сентября 1653 года осажденные в Сучаве казаки, сформированные в отряд Иваном Федоровичем, сумели выйти из крепости и увезти с собою тело гетманского сына. По дороге их встретил старый гетман. Еще издали он увидел отряд казаков, тихо, с опущенными головами идущих за гробом. Над возом на легком ветру трепетало казацкое знамя. По исхудалым, мрачным лицам казаков, посиневшим от голода и усталости, по низко опущенному знамени он понял: возвращается к нему его сын. Медленно подъехал гетман к возу и, чтобы оттянуть страшную догадку и боясь ее подтверждения, тихо спросил:

— Кого везете, казаки?

Но те лишь еще ниже опустили чубатые головы, боясь поднять глаза на своего гетмана. И лишь предательски дрожали их опущенные усы, смоченные слезой, да крепче сжимали руки казацкие шапки.

Хмельницкий еще ближе подошел к возу и глухим голосом приказал:

— Снимите веко!

Его затуманенному взору предстало восковое лицо любимого сына. Обессиленный, сникший, он припал к голове Тимоша и все повторял и повторял одни и те же слова:

— Сыну, любимый, Тимоше мой, как же так? Столько с тобой рыцарей казацких было, и не уберегли, не уберегли…

Скорбно стояли казаки. Долго не мог Богдан оторваться от тела сына. Потом еще раз поцеловал его в холодный лоб и тихо проговорил:

— Спасибо тебе, господи, что не дал сыну моему попасть в руки врагам.

Подняв отяжелевшую от горя голову, он обратился к стоящим за возом казакам.

— И вам спасибо, братья, что привезли сына на родную землю. Везите его дальше в Чигирин и поставьте гроб в церкви. Пусть дожидается там моего возвращения. Поплатятся ляхи и за эту мою боль.

Подождав, пока скорбная процессия пройдет мимо него, он с силой дернул поводья и поскакал на запад, где под Жванцем собрал свое войско польский король.