Владимир Полушин - Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

14 января полковник Бобриков пишет отношение военному агенту во Франции графу А. А. Игнатьеву: «Прапорщик Гумилёв согласно присланной телеграммы назначен Английским военным министерством на Персидский фронт. Согласно приказанию генерала Занкевича прошу Вас не отказать сделать все надлежащие распоряжения для облегчения проезда прапорщику Гумилёву в Англию…»

В этот же день генерал Занкевич телеграфирует Ермолову, что прапорщик Гумилёв «командируется тот час же по получении позднего свидетельства…». Другое отношение с просьбой обеспечить доставку прапорщика Н. Гумилёва в Персию (на французском языке) ушло военному атташе Великобритании в Париже, подписанное Занкевичем и исполняющим обязанности штаб-офицера для поручений полковником Бобриковым.

А 15 января полковник Бобриков отправляет отношение начальнику тылового управления русских войск во Франции полковнику Карханинову: «Телеграммой Военного агента Великобритании прапорщик Гумилёв назначен в его распоряжение для отправления на Месопотамский фронт. Генерал Занкевич приказал спешно его удовлетворить согласно прилагаемой телеграмме и выдать предписание. Сношение Военному агенту во Франции для облегчения проезда исполнено». Чтобы ускорить отъезд, подлинник доставил Карханинову сам Гумилёв.

15 января Гумилёв успевает получить аттестат за № 1972 за подписью полковника Карханинова и начальника хозяйственного отделения подполковника Лубенского. В приписке к аттестату сказано: «Названный в сем аттестате прапорщик Гумилёв при отправлении в Англию удовлетворен при Управлении Старшего коменданта русских войск гор. Парижа путевым довольствием: стоимостью билета 2-го класса от Парижа до Лондона в размере семидесяти семи франков и суточными деньгами на путь по числу верст в размере шестнадцати франков. Что подписью и приложением казенной печати удостоверяется. 16 января 1918 года, гор. Париж. Старший комендант русских войск гор. Парижа полковник. Подпись».

16 января прапорщик Гумилёв получает предписание: «Предписываю Вам сего числа отправиться в Англию в распоряжение генерала Ермолова и об отбытии донести. — Основание: Предписание Тылового управления от 15 января н. ст. № 5. Подписи: подполковник, за помощника коменданта штабс-капитан — подпись».

Но на этом мытарства гусарского офицера и поэта не закончились. 19 января генерал Ермолов шлет новую телеграмму генералу Занкевичу: «Генералу Занкевичу от генерала Ермолова (агентский шифр 2037). Англичане просят срочно прислать им список русских офицеров, желающих на Месопотамский фронт, преимущественно кавалеристов и гвардейцев, и не иначе как по Вашей особой рекомендации приблизительно около двенадцати человек. В списке необходимо указать относительно каждого, где служил и что делал во Франции. Благоволите всех командированных удовлетворить деньгами согласно расчетам, указанным в телеграмме 1462, но непосредственно от Вас, так как я выдавать им деньги здесь не могу. Для ускорения дела не откажитесь снестись с английским военным агентом в Париже. Ермолов…»

Всех денег, необходимых на экипировку кавалерийского офицера, генерал Занкевич дать уже не мог. 20 января на французском языке подписан помощником русского военного агента в Париже подполковником Крупским приказ о командировании Н. С. Гумилёва в Лондон. На документе стоят печати русского и великобританского военных агентов в Париже, штемпель специального комиссариата в Булони о посадке на пароход 21 января 1918 года. В этот же день поэт получил и британскую визу. Он не мог знать, что его мечте о Персии уже не суждено осуществиться. 22 января генерал Ермолов известил генерала Занкевича: «Ввиду неполучения прапорщиком Гумилёвым денег от Вас согласно моей телеграмме № 1462, я организовать его отправку в Месопотамию на себя взять не могу, а потому откомандировываю его обратно в Ваше распоряжение. Ермолов». Подлинник расшифровал и уничтожил капитан Нарышкин. На копии телеграммы генерал Занкевич наложил резолюцию: «Нач-у Т. У. Еще раз прошу выхлопотать деньги у английского правительства 10.01. 3<���анкевич>». Какой был шанс у генерала Ермолова сохранить жизнь большого русского поэта, но он не захотел приложить усилий. Не возымела на него действия и телеграмма генерала М. А. Занкевича от 24 января, в которой он писал: «Прапорщика Гумилёва рекомендую как отличного офицера. Еще раз прошу исходатайствовать у Английского правительства необходимую сумму денег для командировки в Месопотамию ввиду того, что денег у меня нет. Занкевич».

Николай Степанович мог остаться в Русском легионе в самой Франции. Именно в декабре началось формирование русских частей во Франции, и Гумилёв мог записаться в Особый полк полковника Готуа. Вот как пишет о формировании Русского легиона во Франции после декабря 1917 года штабс-капитан В. Васильев: «Старшие начальники не получали никаких инструкций. Красный Петроград молчал. Среди этого хаоса, подлости, малодушия раздался смелый голос рыцаря без страха и упрека полковника Готуа, гурийца родом (командира II особого полка). Он звал офицеров и солдат встать на защиту поруганной чести России и русского мундира. Он звал формировать Русский Добровольческий Отряд и довести, вместе с союзниками, борьбу до победного конца, чтобы в день перемирия в рядах союзных войск была хоть одна русская часть с национальным флагом. Не много откликнулось на этот рыцарский призыв. Декабрь 1917 г. Настал день разъезда. Шли грузиться на вокзал „рабочие роты“. По обеим сторонам дороги стояли толпы французов. Этих здоровых, отъевшихся людей, идущих распущенной ватагой, французская толпа встретила презрительным молчанием. Ни одного крика, ни одного свистка. Но вот, в километре позади, показалась стройная небольшая часть с винтовками на плечах, с лихой песней, отбивавшая шаг. Впереди на коне полковник Готуа в своей постоянной кавказской папахе. На груди — Георгиевский крест. Взрыв восторга, крики, аплодисменты. Как и в Ла-Куртин, позади, замыкая шествие, величаво шагает со своими вожатыми Мишка-медведь. Крики увеличиваются, восторгу французов нет предела. Мишка опять ворчит, позвякивая цепями. Но на этот раз его ворчание — признак большого удовольствия и медвежьего удовлетворения. На отдельной железнодорожной ветке — состав вагонов с надписью: „Русский Добровольческий Отряд“…»

5 января 1918 года Русский легион уже прибыл в зону боевых действий и был прикомандирован к знаменитой Марокканской ударной дивизии. Почему Гумилёв не остался во Франции? Он рвался в Персию, на Восток. Сама война в Европе его перестала интересовать. Вероятно, он хотел увидеть своими глазами то, о чем собирался писать.