Владимир Полушин - Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Откуда вдруг «Ворота рая» (1908) появились у готовящегося в путешествие поэта? Не было ли здесь той самой мистики, предчувствий расставания насовсем? Не хотел ли и впрямь Гумилёв окончить свои дни там, у «берегов медлительного Нила…», из-за неразделенной юношеской любви? Но где-то в глубине души жило ощущение, что неслучайно он решил отправиться по пути в Одессу к ней, немыслимой и злой колдунье, такой безжалостной и такой желанной… Она стояла на его пути, хотя и жила «за тридевять земель». Злой рок гнал поэта в неведомый омут.

Анна Горенко чувствовала себя в Киеве, словно рыба, выброшенная штормом на песок. От Севастополя она уже оторвалась, а к Киеву не прикипела еще душой. Правда, она вернулась в город в новом качестве — осенью 1908 года Анна Андреевна поступила на Киевские высшие женские курсы, которые действовали при Киевском университете имени Святого Владимира еще с 1870 года. Иногда курсы называли более официально: Университет Святой Княгини Ольги. Горенко стала студенткой открытого в 1907 году юридического факультета. Знала ли она, что и Николай в том же году стал студентом юридического факультета? Неизвестно. Но это и неважно. Сама Горенко, отчаявшись выйти замуж по любви, решила, по моде того времени, занять себя учебой.

Университет был в ту пору известным учебным заведением на юге Империи. На первом курсе Горенко встретила свою одноклассницу по гимназии Татьяну Каменку. С интересом узнала Аня, что сокурсница Елизавета Дубровская приехала из Петербурга, где училась на Бестужевских курсах. Любовь к Петербургу сделала двух курсисток приятельницами, они часто и с тоской вспоминали Северную столицу России.

Мать Анны Андреевны со всем семейством тоже перебралась в Киев и поселилась на улице Паньковской, 12. Правда, жила она с сестрой Анны Андреевны Ией и братом Виктором. Любимый и наиболее близкий ей брат Андрей был студентом и снимал квартиру по улице Пироговской, 7, неподалеку от Высших женских курсов. Они часто бывали друг у друга в гостях.

К началу сентября круг знакомств Горенко в Киеве только складывался. Аня усмиряла свой нрав и готовилась к учебе. Как она сама потом признается: «Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна, когда же пошли чисто юридические предметы, к курсам охладела».

7 сентября 1908 года Гумилёв, вновь вдохновленный наступившей осенью и открывшимися горизонтами, покидает Царское Село. В письме к сыну Анненского он сообщает: «Многоуважаемый Валентин Иннокентьевич, я очень и очень жалею, что не могу воспользоваться Вашим любезным приглашением, но я уезжаю как раз сегодня вечером. Ехать я думаю в Грецию, сначала в Афины, потом по разным островам. Оттуда в Сицилию, Италию и через Швейцарию в Царское Село. Вернусь приблизительно в декабре…»

О своей поездке в Киев в письмах В. Анненскому он не написал ни слова, но только она могла изменить его планы.

8 сентября Николай Степанович уже в Киеве. Что он делал там два дня — неизвестно. Но то, что он провел их в поисках ответа на свою любовь — это факт. Горенко вспоминала, что он читал ей новое стихотворение, и это были написанные в начале сентября «Ворота рая». Поэту грезился рай на земле со своей возлюбленной. Но стоит он при дверях, как нищий. Двери в рай закрыты.

Но, увы, двери не открылись. Вернее, открылись лишь для того, чтобы ему сказали о том, что сердце ее закрыто. Полный горького осознания своей ненужности, Гумилёв отправляется 9 сентября в Одессу. Снова блудный сын ищет пристанища в чужих краях и 10 сентября на пароходе «Россия» Русского общества пароходов и торговли отправляется из Одессы в Синоп, где четыре дня находится в карантине, и только оттуда попадает в Константинополь и потом в Пирей. Оставлю за скобками вопрос — в первый или во второй раз отправился поэт в Константинополь и Африку? Тема до конца так и не прояснена. Главное в другом — перед ним открылся удивительный мир Константинополя — Стамбула, наследника древней Византии и центра более поздней османской цивилизации. Сколько пробыл Гумилёв в этом чудесном городе с его неповторимым храмом Айя-София, поседевшими от вековой пыли стенами, остатками старинных крепостей и узких улочек — тоже неизвестно.

В коротком письме Вере Аренс на открытке с видом Константинополя 8 октября поэт писал: «…Многоуважаемая Вера Евгеньевна. Приветствую Вас из Константинополя. Я долго ждал Вас или Ваше письмо, но так и не дождался. Скоро буду Вам писать. Очень прошу Вас засвидетельствовать мое почтенье всем Вашим. Мой адрес (пока) Греция, Патрас, Главный почтамт, до востр. Преданный Вам Н. Г.». (По подсчетам в это время поэт был в Египте.)

Вид е ния Константинополя не раз будут возвращаться к нему и будить воображение. Весной 1911 года в Царском Селе он напишет стихотворение «Константинополь»:

Уж не образ ли Анны Горенко всплывает в сознании поэта, рисующего неверную турчанку?

23 сентября 1908 года Николай Степанович уже был в Греции и осматривал древний Акрополь, вернее то, что от него осталось. Позже, словно Афродита из морской пены, родится «Сентиментальное путешествие» (1920), которое он посвятил своей знакомой Марии Тумповской:

Увы, дальше планам Гумилёва, о которых он сообщал Валентину Анненскому, по каким-то причинам не суждено было сбыться. Поэт отправился не в Сицилию, Италию и Швейцарию, а в сторону прямо противоположную — в Александрию, куда прибыл 1 октября.

Александрия — город, овеянный легендами, который заложил сам великий завоеватель Александр Македонский в 331 году до н. э. на древней земле египетских фараонов. Конечно, Гумилёв не мог всего этого не знать. Не мог он не читать и об одном из семи чудес света — Александрийском маяке, построенном на острове Фарос в 290–285 годах до н. э., когда в самой Александрии уже проживало более шестисот тысяч человек. Для Древнего мира цифра очень большая. Удобное расположение нового порта быстро сделало его не только крупнейшим торговым центром и красивейшим городом, но и культурным центром древности. Большое количество судов, приходящих в порт, заставило местные власти задуматься о строительстве маяка. Так возникло это уникальное сооружение архитектора Сострата Книдского. По описаниям, в основании маяка лежал большой прямоугольник со сторонами 30x30 метров и высотой в 71 метр. А на нем возвышался еще 34-метровый восьмиугольник с круглой башней, увенчанной статуей Зевса. Служители маяка жгли в башне костры и освещали через систему вогнутых зеркал вход в гавань. Увы, увидеть Гумилёву это чудо света не довелось, он довольствовался только рассказом, что в XIV веке маяк был разрушен мощным землетрясением. Теперь на фундаменте маяка возвышалась султанская крепость. В Сорбонне Николай Степанович изучал александрийскую поэзию эпохи эллинизма, известную с III–I веков до н. э., и знал наиболее известных ее представителей: Феокрита, Аполлония Родосского, Каллимаха. Последний был в 310–240 годах до н. э. заметным автором гимнов, элегий и эпиграмм, заложивших основные принципы александрийской поэзии. Возможно, Гумилёв искал следы знаменитой Александрийской библиотеки, где в III веке до н. э. было собрано от ста до семисот тысяч свитков. Библиотека, основанная при Александрийском мусейоне — храме муз, была уничтожена римским императором Аврелианом в III веке н. э., а остатки ее исчезли уже в VII–VIII веках, но слух о ее сокровищах дошел до XX века.